Два цвета

Т а м а р а. Отдашь. Много ли одной надо… На что они мне! (Захлопнула чемодан.) С глаз долой — из сердца вон. Найдешь себе там какую-нибудь дуру и забудешь.

Ф е д ь к а. Я ж сказал — устроюсь, выпишу.

Т а м а р а (плачет). Федечка, милый, оставайся. Хочешь, пойдем завтра распишемся? А если что, не сомневайся, я ждать буду.

Ф е д ь к а. Боюсь я тюрьмы.

Т а м а р а. Оправдают. Ведь не знал, зачем Глотову ключ.

Ф е д ь к а. На суде не сказал — теперь всё.

Т а м а р а. Могут условно дать… Иди сам. Иди. Сознайся. Поблажку сделают, примут во внимание, что по своей воле пришел.

Ф е д ь к а. Суд примет во внимание, а эти… пришьют.

Т а м а р а. А уедешь, думаешь, не найдут?!

Ф е д ь к а. Все лучше подальше от Юрки да Глухаря.

Т а м а р а. Зачем раньше не говорил? Придумали бы что вместе. Феденька, как же я без тебя, миленький?

Федька подошел к Тамаре, обнял ее.

Ф е д ь к а. Обойдется. Выпишу тебя. Вместе жить станем.

Входят  Г л о т о в  и  Г л у х а р ь.

Г л у х а р ь. К тебе не пройдешь, все разрыто. Юрка чуть в канаву не загремел.

Г л о т о в. Тесинку тонкую положили, не по моей комплекции. (Громко смеется.)

Г л у х а р ь (заметил чемодан). Приехал кто али наоборот?

Г л о т о в. Похоже, Федор удочки сматывает?

Г л у х а р ь. Тамарочка! Вышла бы, прогулялась. Разговор у нас… глядишь, слово какое вылетит…

Т а м а р а. Говори при мне.

Г л у х а р ь. Федя, скажи ей.

Г л о т о в. Верно, Федор, поговорить надо. Дело серьезное. Скажи, чтобы вышла.

Ф е д ь к а. Иди, Тамара. Я позову.

Тамара уходит.

Г л о т о в (миролюбиво). Куда, Федор, ехать надумал?

Ф е д ь к а. В отпуск.

Г л о т о в. Поезд когда?

Ф е д ь к а. Ночью.

Г л у х а р ь. Пропали твои билеты.

Ф е д ь к а. Почему это?

Г л у х а р ь. Юрка у тебя ночует. Так что завтра поедешь.

Ф е д ь к а. Что у него, своего дома нет?

Г л у х а р ь. Сроки вышли. Милиция ходит, интересуется.

Ф е д ь к а. Положить негде.

Г л о т о в. Не барин, на полу лягу. Черный ход есть?

Входит  В а с и л и й  И в а н о в и ч.

В а с и л и й  И в а н о в и ч. К вам, Лукашев, не пройти.

Ф е д ь к а (испуганно). Газ проводят.

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Вот и нашел я тебя, Глотов.

Г л о т о в. А чего меня искать, не иголка. (Смеется.)

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Однако дома тебя не застанешь. Приехал мать навестить, а у нее не ночуешь, вот какая комбинация.

Г л о т о в. По мою душу пришел, начальник?

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Сроки твои вышли, Глотов. Пора и честь знать. Я все ждал — зайдешь, — однако не торопишься, пришлось самому искать.

Г л о т о в. Двадцать четыре часа на размышление, так, что ли, понимать?

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Жить в Касаткине тебе не разрешено, так что извини, прописать не могу. А насчет двадцати четырех часов, думаю, многовато, ты и так лишнего у нас пожил. Вот такая комбинация. Могу, конечно, казенное жилье предложить, но вот Чубаров недельку погостил, вроде ему не понравилось.

Г л у х а р ь. Ладно, начальник. Ни за что отсидел.

В а с и л и й  И в а н о в и ч (Глотову). Даю тебе срок до двенадцати ночи. Учти. Голуби твои все пристроены — кто срок получил, кто работать пошел, — так что делать тебе в Касаткине нечего. А ты, Чубаров, кончай шуметь, сам видишь, не сладить вам с нашими ребятами. Советую — веди себя поскромней, а то гляди, как бы чего не вышло. Прости, Лукашев, что побеспокоил, сам виноват, гости у тебя… заметные.

Василий Иванович уходит.

Г л у х а р ь. Тамарка навела?

Ф е д ь к а. Я почем знаю!

Г л у х а р ь (кричит). Чемоданчик сложил?! Срываешься, дешевка?! Испугался, коленки задрожали?! Ты погляди, погляди на него, Юрка! Милицию увидел, аж белым стал! Пугают, гады!..

Г л о т о в. Нервы надо лечить, Глухарь. Чего волнуешься?! Все, брат, проходит. Я вот посидел маленько, вышел… Говорю тебе, все проходит.

Г л у х а р ь. Дружки у меня! Этот лыжи навострил, а Репа, так тот милицию за три версты обходит.

Г л о т о в. Хватит причитать, Валя.

Г л у х а р ь. За баранкой намучишься, отдохнуть охота, а тут… в парк пойдешь — патрули, в кино — патрули, на танцплощадку завернешь — и там покоя не дают!

Г л о т о в. Заткнись! Сам передрейфил, аж зубы стучат. Кричишь много. А ты этого чернявого, который тебя в отделение направил, обработай разок по-тихому, да так, чтобы у других икота в горле застряла. Все одно в Касаткине тебе не жить. Слыхал, начальник говорит, лицо у тебя заметное.

Г л у х а р ь. Ладно, поговорю с этим… чернявым, а там видно будет…

Ф е д ь к а. Не тронешь его.

Г л у х а р ь. С тобой не посоветовался. Или, может, не дашь?!

Ф е д ь к а. Не дам.

Г л у х а р ь. За легавых вступаешься?!

Ф е д ь к а. Шурка не легавый! Что задумал, говори!

Г л о т о в. Федор, ты и правда в сторонку закосил. Так не надейся, от меня не уйдешь! Пошли, Глухарь, у меня времени мало — до двенадцати.

Входит  Ш у р а, останавливается.