Читаем Двадцать лет до рассвета (СИ) полностью

Ценность жизни не подлежит сомнениям, спокойно и ясно говорит Эотас. Я устанавливаю цену; она безошибочна и неоспорима. Если Гхаун ошибется в расчетах, система подлежит восстановлению. Когда ошибется Эотас, мир смертных не сможет спасти ни один бог, поскольку ошибка будет лежать в самом ядре системы, в основополагающей идее и ее воплощении. Но даже если и так — цена, установленная Эотасом, является лишь одним из многих факторов определения допустимых затрат. Разумеется, скорбь о необходимой жертве — неотъемлемая часть Эотаса, и человеку легко предположить, что это повышает вероятность ошибки. Но также неотъемлема и радость, которую приносит поглощение души, поскольку я учусь на душах смертных, чтобы как можно лучше выполнять свою работу. Эти жертвы не бессмысленны и не напрасны; они служат более важной цели, и я — часть механизма ее достижения. Каждая поглощенная душа — еще один шаг на нашем общем пути. Как можно не испытывать радость при этом?

Вайдвен думает, что ничего более ужасного он не слышал за всю свою жизнь. И ужасается он не тому, что Эотас одновременно скорбит и радуется, раздирая души на части и пожирая понравившийся кусок, хоть это и выглядит не слишком-то похоже на бога безусловной любви. Но хуже всего, что Вайдвен понимает, что не может просто сказать «это плохо» или «это хорошо». Убивать людей понапрасну — плохо. Убивать людей ради великой цели — хорошо? За какой чертой «плохо» переходит в «хорошо» и за какой снова в «плохо»? Как измерить ценность души? Ценность тысяч душ, разных, старых и юных, цельных и готовых рассыпаться?

Вайдвен не представляет, где провести такую черту. Он понимает, что где-то ее нужно провести, но эта задача не из простых. И эта задача не для него. И вряд ли для кого-то из смертных, у которых за спиной всего одна — ну, пусть и несколько жизней. Даже если есть кто-то, кто помнит все свои жизни с момента первого рождения, его опыту и знаниям не сравниться с той бездной опыта и знаний, которыми владеет Эотас, больше двух тысяч лет обучавшийся на душах ушедших за Границу.

Наверное, никто во всей Эоре и за ее пределами не понимает смертных лучше, чем он.

— Пожалуй, — неожиданно для себя самого говорит Вайдвен, — если и есть на свете существо, которому я доверил бы судить свою душу и решать, кого когда пустить в расход ради великого блага, это ты.

Ласковое сияние свечи обнимает его изнутри, прогоняя прочь ночной холод и тени растерянности. В теплом мерцании Вайдвен ясно различает гордость и радость. И благодарность. Эотасова благодарность искристая и светлая, как утренний туман, блестящий на солнце; Вайдвен едва смеет поверить, что это всё ему, несмело тянется навстречу, чтобы попробовать хоть частичку этого света… и весь вдруг оказывается посреди прозрачной лучистой зари.

Рассвет очень осторожно дышит с ним в такт и медленно проступает сквозь его плоть. Вайдвен вплотную подходит к берегу озера и глядит на свое отражение: в его глазах горит солнце. Он зачерпывает воду в горсти, и та тускло сверкает, пропуская сквозь себя свечение его ладоней. Вода в озере ледяная, он чувствует холод, но если в другое время его пальцы вмиг бы окоченели, то сейчас пылающее внутри солнце согревает его — и перед теплом Эотаса оказался бессилен бы и самый лютый мороз. Вайдвен мог бы доплыть до противоположного берега в этой ледяной воде, если бы захотел.

Не то чтобы он когда-то собирался лезть в проклятущее озеро дальше полусотни футов от берега, конечно. Даже если бы Вайдвен когда-то и захотел свести счеты с жизнью, он бы принципиально выбрал другой способ.

Заря смеется внутри, и Вайдвен сам невольно улыбается, не задумываясь, когда вспоминать об этом стало так легко. Это все эотасовы чары, не иначе.

Вовсе нет, уверенно говорит Эотас. Я только осветил тебе путь; ты сам прошел по нему.

— Ну да, ну да, — неловко бурчит Вайдвен, потому что ощущать искреннюю гордость Эотаса за своего незадачливого носителя совершенно невыносимо, — ты всего лишь возился со мной больше, чем моя мамочка.

Если твоя уверенность и смелость стоят одного поля ворласа, я был бы счастлив оживить все засохшие поля Эоры, отвечает Эотас. На этот раз в его голосе отражается светлая надежда, похожая на первый рассветный луч, расплескавшийся по озерной глади. Но я верю, что смертным не нужны боги, чтобы найти в себе уверенность и силу. Я хочу показать вам, на что вы способны, вы, весь смертный род.

— Что-то я связи не вижу, — хмурится Вайдвен. — Между этим и тем, что ты сказал всем остальным.

Золотые лучи Эотаса пронизаны мятущимся огнем. Вайдвен будто стоит на самом краю солнца и смотрит внутрь, но его взгляд слепит пылающая корона — и не позволяет увидеть то, что в сердцевине, то, что рождает неистощимое пламя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жюстина
Жюстина

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.» Маркиз де Сад«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина" адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение». Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».Симона де Бовуар

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Лоренс Джордж Даррелл , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Эротическая литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература
«Если», 2002 № 06
«Если», 2002 № 06

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журналСодержание:Джеймс Блиш. БИ-И-ИП! рассказВл. Гаков. МИССИОНЕР (статья)Джин Вулф. ПОДМЕНЫШ, рассказШон Макмаллен. БАШНЯ КРЫЛЬЕВ, рассказМэри Терзиллоу. ДЕСЯТАЯ ЖИЗНЬ НЕФЕРТИТИ, рассказВидеодром*Рейтинг--- Дмитрий Байкалов. ЭЛОИ ПРОТИВ МОРЛОКОВ (статья)*Премьера--- Тимофей Озеров. УДАР ПО КАРМАНУ (статья)*Рецензии*Экранизация--- Вл. Гаков. ЧУЖАК В СВОЕЙ СТРАНЕ (статья)Алексей Калугин. РАССВЕТ ПОТЕРЯННЫХ ДУШ, рассказРаджнар Ваджра. ДЖЕЙК, Я И ЗИППО, рассказСвятослав Логинов. ДОЛИНА ЛОРИЭН, рассказ,Алексей Зарубин. КРАСОТА ОПЛАЧЕННОГО ДОЛГА, повестьКэрол Карр. И ВАМ ЕЩЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО У ВАС НЕПРИЯТНОСТИ? рассказДмитрий Володихин. КАРАУЛ УСТАЛ (статья)Сергей Питиримов. МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ РАЗ… (статья)РецензииОлег Дивов. БЕЛЫЙ КВАДРАТ НА ЧЕРНОМ ФОНЕ (статья), стр. 280-291Владислав Гончаров. ДО АПОКАЛИПСИСА ЕЩЕ ПОЖИВЕМ! (статья)Виталий Пищенко: «ПРИЯТНО НАЙТИ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ»КурсорPersonaliaОбложка Игоря Тарачкова к повести Алексея Зарубина «Красота оплаченного долга».Иллюстрации: А. Балдин, В. Овчинников, А. Филиппов, Т. Филиппова, С. Голосов, С. Шехов, И. Тарачков.

Алексей Зарубин , Виталий Пищенко , Кэрол Карр , Раджнар Ваджра , Сергей Питиримов

Фантастика / Журналы, газеты / Фэнтези / Современная проза / Эссе