Двадцать минут на Манхэттене

Отработка этих занудных протоколов часто занимает все время, проведенное в лифте, где теснота интенсифицирует социальное поле и заостряет предъявляемые требования к манерам и поведению, которые в более обширных пространствах обычно сглаживаются. С другой стороны, вынужденная близость может также породить в качестве компенсации повышенную вежливость и предупредительность. Я помню случаи, когда я решался вылезти из моей предустановленной скорлупы и поговорить с людьми, с которыми сталкивался (как правило – случайно) в лифте. Одной из моих излюбленных фраз для начала беседы в моем новом «цеху» на Варик-стрит выступало предупреждение, что кнопка «закрыть дверь» срабатывает незамедлительно. (Обычно эта кнопка – не более чем пустышка для успокоения нетерпеливых пассажиров, и дверь закрывается в предназначенное для этого время. Если это происходит вскоре после того, как кнопка была нажата, ну, значит, post hoc ergo propter hoc.[109] Если ожидание затягивается, мы проклинаем ленивую кнопку.) Меня очень радует возможность поделиться с попутчиками сокровенным знанием о кнопке – и, как правило, их оно тоже радует.

Для того чтобы пользоваться кнопкой «закрыть дверь», однако, нужно соблюдать определенные моральные принципы – как и для того, чтобы пользоваться кнопкой «открыть дверь». Вопрос здесь в том, до какой степени человек, пытающийся поймать отходящий лифт, может злоупотреблять правом тех, кто уже вошел и ждет отправки. Я пользуюсь «правилом ускорения» и нажимаю кнопку «стоп», когда вижу, как кто-то, пересекая лобби, переходит на бег или хотя бы прибавляет шагу, – и не делаю этого, если не замечаю признаков ускорения. В конце концов, это дело того, кто приближается – успеет ли он протянуть руку. Конечно, если кто-то кричит: «Придержите дверь, пожалуйста!» – я чувствую себя обязанным нажать на кнопку. Если успею достаточно быстро среагировать. Порою это просто неловкие театральные символические жесты, когда кто-то умудряется просунуть руку в дверь раньше, чем я успеваю нажать на кнопку. И еще мне кажется, что удерживание дверей заслуживает благодарности, хотя бы кивка.

Мы все обладаем правом не тратить свое время впустую – и это налагает на нас обратное обязательство не тратить впустую чье-то время. «Драма лифта» – это вопрос альтруизма, но те же самые соображения экономии следует применять к другим проявлениям растраты времени – когда нас держат на телефонной линии, заставляют выстраиваться в бессмысленную очередь, когда нас отфутболивают чиновники и т. д. Те же принципы воспроизводятся в пространственном измерении, включающем в себя и время, и движение. Неспешная прогулка по узкому тротуару троих людей в ряд, например, часто вынуждает спешащих пешеходов, оказавшихся сзади, громко прочищать горло и даже говорить «Извините!». Конфликт между правом идти по тротуару в определенной пространственной конфигурации и правом идти с определенной скоростью – обычная почва для общественных отношений. Что здесь важно (и тут я снова вспоминаю об Индии) – переговоры и готовность к ним каждой стороны. Точно так же, как все должны уважать право семьи наслаждаться прогулкой, выстроившись в ряд на тротуаре, так же и сами гуляющие должны думать о тех, кто может оказаться сзади. Цивилизованность в городе часто проявляется в предоставлении этой самой почвы под ногами – и ее размер может быть самым микроскопическим.

Если лифт в доме 145 по Хадсон-стрит навевает фрейдистские мысли, в доме 180 по Варик-стрит они становятся более павловскими. Мне пришлось выучиться лифтовым фокусам наподобие дрессированной обезьяны. И, добравшись до орешка знаний, я готов щеголять ими при первой возможности. Лифтовые указатели в лобби дома 145 имели форму линейки, в которой номер каждого этажа подсвечивался в отдельной ячейке. Горизонтальное движение подсвеченных номеров на стене перед лифтом вступало понятным и радующим аналогом вертикального движения самого лифта. В доме 180 указатели оказались «цифровыми»: они показывали лишь номер этажа, на котором стоит кабина или мимо которого проходит в данный момент. Но три цифровых окошка дома 180 предоставляли возможность позабавиться, как в игровом автомате. Для входящего в лобби в качестве джекпота выступало тройное L (Lobby) – знак того, что все три лифта стоят прямо здесь. А значит, можно позволить себе роскошь никуда не спешить, не ждать и ехать в гордом одиночестве. Я выучил, что лифты настроены так, что отправляются в последовательности слева направо, и испытывал нездоровое удовлетворение от того, что мог встать перед той дверью, которая сейчас откроется: что-то вроде игры в наперстки.