Двадцать тысяч лье под водой

Прошло два часа с тех пор, как мы покинули «Наутилус». Полоса леса осталась позади. В сотне футов над нами высилась остроконечная вершина горы, отбрасывая тень на ярко освещенный противоположный склон. Тут и там тянулись скорбными зигзагами вереницы окаменевших кустарников. Косяки рыб поднимались у нас из-под ног, словно вспугнутые птицы из высокой травы. Каменная поверхность была изрыта непроходимыми оврагами, глубокими пещерами, зияющими ямами, со дна которых доносились жуткие шорохи. Кровь застывала в жилах, когда путь мне преграждало гигантское щупальце, или когда из темных впадин доносилось зловещее клацанье! Тысячи светящихся точек сверкали во мраке. Это были глаза огромных ракообразных, притаившихся в своем логове, исполинских омаров, которые поднимались из темноты, бряцая своими клешнями, словно железными алебардами, крабов-титанов, которые поворачивались в нашу сторону, как пушки на лафетах, и чудовищные осьминоги, чьи жуткие щупальца извивались, точно клубок змей.

Я словно попал в чудовищный, неведомый мир! К какому отряду принадлежали эти членистоногие, которым скала служила как бы вторым панцирем? Как отыскала природа секрет их растительного существования? Сколько веков населяли они глубинные слои океана?

Гигантские омары, исполинские крабы.

Капитан Немо, не раз видевший этих страшных животных, не обращал на них внимания. Вскоре мы взошли на первое плато, где нас ждали новые сюрпризы. Моему взору представились живописные руины, которые явно были творением рук человеческих, а не Всевышнего. В бесформенном нагромождении камней, покрытых пестрым ковром из цветущих зоофитов и укутанных, словно плющом, одеялом из фукусов и ламинарий, угадывались смутные очертания зданий, дворцов и храмов.

Быть может, передо мной страна, ушедшая под воду во время доисторического потопа? Кто создал эти огромные каменные сооружения, похожие на древние дольмены? Куда завела меня фантазия капитана Немо?

Как бы я хотел задать ему эти вопросы! Но, не имея такой возможности, я просто остановил его, тронув за плечо. Однако он покачал головой и показал на самую вершину горы, словно говоря: «Иди! Иди выше! Мы еще не пришли!»

Собрав последние силы, я устремился за ним и через несколько минут взошел на пик, вздымавшийся над скалистым массивом примерно на десять метров.

Там я обернулся. Высота склона, по которому мы пришли, не превышала семисот-восьмисот футов. Однако с противоположной стороны гора была вдвое выше: ее склон отвесно уходил вниз до самого дна глубокой впадины. Моему взгляду открылось широкое пространство, освещаемое неистовым заревом. Гора, на которой мы стояли, оказалась вулканом. В пятидесяти футах от вершины, среди ливня камней и шлака, из широкого кратера извергались потоки лавы, которые огненным водопадом сползали по склону и рассеивались в лоне вод. Вулкан, словно гигантский факел, освещал простиравшуюся внизу равнину до самого горизонта.

Там, внизу, я увидел разрушенный город.

Как я уже говорил, подводный кратер выбрасывал лаву, но не пламя. Для пламени необходим воздух, поэтому огонь не может разгореться в воде; однако раскаленные добела струйки лавы при соприкосновении с водой образуют водные пары, которые быстро рассеиваются. Потоки лавы стекали до самого подножия горы – как исторгнутые Везувием огненные реки изливались когда-то на Торре-дель-Греко[180].

Тут я опустил глаза и увидел внизу мертвый город – опустошенный, разрушенный, низвергнутый в пропасть. Обвалившиеся крыши, руины храмов, просевшие арки, поверженные на землю колонны все еще хранили монументальные пропорции тосканской архитектуры. Поодаль виднелись остовы гигантского водопровода; ближе к подножию вулкана, под слоем ила – останки акрополя, превосходившего размерами Парфенон; чуть в стороне – следы набережной древнего порта, где находили убежище торговые суда и военные триремы; а еще дальше – длинные ряды обрушенных зданий и призрачные контуры широких пустынных улиц. Настоящая Помпея, спрятанная под океанскими водами! И капитан Немо словно воскресил ее, открыв моему взору!

Где я? Где? Я хотел узнать это любой ценой, я хотел спросить об этом, я хотел сорвать сковавший мою голову медный шлем.

Но капитан Немо подошел и жестом остановил меня. Подняв кусок известняка, он направился к черной базальтовой скале и начертил одно-единственное слово:

АТЛАНТИДА

Словно молния пронзила все мое существо! Атлантида, древняя Меропия Феопомпа! Атлантида Платона! Континент, существование которого отрицали Ориген, Порфирий, Ямвлих, д’Анвиль, Мальт-Брюн и Гумбольдт, относившие историю его исчезновения в область легенд. Зато его существование признавали Посидоний, Плиний, Аммиан Марцеллин, Тертуллиан, Энгель, Шерер, Турнефор, Бюффон и д’Авезак. И вот теперь она лежит перед моими глазами, как неопровержимое доказательство постигшей ее катастрофы! Загадочная страна, что простиралась за пределами Европы, Азии, Ливии, по ту сторону Геркулесовых столбов[181], населенная могучими атлантами, против которых затевались первые войны Древней Греции!