Двадцать тысяч лье под водой

Море на полмили вокруг «Наутилуса» казалось пронизанным электрическим светом. Внизу отчетливо виднелось чистое песчаное дно. Одетые в скафандры матросы вытаскивали из груды почерневших обломков полусгнившие бочки и искореженные сундуки. Из этих бочек и сундуков сыпались золотые и серебряные слитки, целые водопады пиастров и драгоценных камней. Весь песок был буквально усеян сокровищами. Затем нагруженные трофеями матросы возвращались на «Наутилус», сбрасывали свою ношу и вновь шли выуживать добычу из неисчерпаемых залежей серебра и золота.

И тут я понял. Здесь было поле сражения 22 октября 1702 года. Здесь затонули галеоны с золотом для испанской казны. Сюда приходил капитан Немо, когда ему требовалось пополнить денежные закрома «Наутилуса» на очередные несколько миллионов. Он и никто другой стал получателем отправленного из Южной Америки драгоценного груза. Он был прямым и единственным наследником сокровищ, которые Фернанд Кортес отнял у инков и других покоренных им племен!

– Могли ли вы себе представить, господин профессор, – спросил он с улыбкой, – что океан таит в себе столько богатств?

Карта Атлантики, рис. Жюля Верна.

– Я знал, что в морской воде содержится в растворенном виде около двух миллионов тонн серебра, – ответил я.

– Верно! Вот только расходы по его извлечению превысили бы возможную прибыль. Мне же нужно лишь подобрать то, что обронили люди. Причем не только в бухте Виго, но и в тысяче других мест, где случались кораблекрушения. Все эти места отмечены на моей карте морского дна. Теперь вы понимаете, что мое состояние исчисляется миллиардами?

– Понимаю, капитан. Тем не менее, позвольте заметить, что, начав разрабатывать копи бухты Виго, вы лишь ненамного опередили одно акционерное общество.

– Вот как?

– Да! Компанию, получившую от испанского правительства особое разрешение на поиск затонувших галеонов. Акционеров прельстила возможность сказочных барышей, ведь стоимость лежащих на дне сокровищ оценивают в пятьсот миллионов.

– Пятьсот миллионов! – воскликнул капитан Немо. – Они тут были. Но их тут больше нет!

– В таком случае, – сказал я, – следовало бы в качестве акта милосердия предупредить этих самых акционеров об этом печальном обстоятельстве! Впрочем, еще неизвестно, как бы они отнеслись к такому сообщению. Больше всего на свете игрок сожалеет не о проигрыше, а о разбитых надеждах на выигрыш. Я не испытываю к ним особого сочувствия: ведь эти богатства, если распределить их по справедливости, могли бы облегчить жизнь тысячам обездоленных! А теперь они для них потеряны…

Я не стал бы высказывать свое мнение, если бы знал, что мои слова заденут капитана Немо.

Из сундуков сыпались золотые и серебряные слитки.

– «Потеряны»? – взволнованно воскликнул он. – Так вы полагаете, сударь, что если эти богатства попали в мои руки, то они потеряны навсегда? По-вашему, я трачу время и силы на их поиски исключительно ради собственной выгоды? Думаете, мне не известно о людских страданиях, об угнетенных народах, о несчастных, которые нуждаются в утешении, о жертвах, требующих отмщения? Неужто вы не понимаете, что…

Капитан Немо осекся на полуслове. Возможно, он сожалел, что сказал лишнее. Но я и так все понял. Какими бы ни были мотивы, вынудившие его искать независимости в морских глубинах, он прежде всего оставался человеком! Его душа по-прежнему болела при мысли о людских страданиях, и он щедрой рукой оказывал помощь угнетенным!

Теперь я понял, кому предназначались миллионы, отправленные капитаном Немо в тот день, когда «Наутилус» заплыл в воды охваченного восстанием Крита!

Глава девятая Исчезнувший континент

На следующее утро, 19 февраля, ко мне в каюту зашел канадец. Я ожидал его визита. Вид у него был крайне удрученный.

– Ну что, господин профессор, – вздохнул он.

– Ну что, Нед, – отвечал я. – Обстоятельства вчера сложились против нас…

– Эх! Надо же было этому треклятому капитану остановить судно именно в тот момент, когда мы собрались бежать! – возмутился канадец.

– Да, Нед. Ему нужно было встретиться со своим банкиром.

– У него есть свой банкир?

– Скорее, свой банк. Я имею в виду океан, где его богатства находятся в гораздо большей сохранности, чем в сберегательных кассах любого государства.

И я рассказал канадцу о том, что произошло накануне, втайне надеясь, что это заставит его отказаться от идеи побега; однако, выслушав мой рассказ, Нед лишь выразил искреннее сожаление, что ему самому не довелось прогуляться по полю битвы бухты Виго.

– Ну ничего, – заявил он, – еще не все потеряно! Только один удар гарпуна пришелся мимо цели! В следующий раз будем бить без промаха! Может, уже сегодня вечером…

– Куда сейчас держит курс «Наутилус»? – спросил я.

– Даже не представляю, – ответил Нед.

– Что ж, в полдень узнаем!

Канадец вернулся в каюту к Конселю, а я, одевшись, направился в салон. Стрелка компаса не внушала оптимизма. Курс «Наутилуса» лежал на юго-юго-запад. Мы повернулись к Европе спиной.