Двадцать тысяч лье под водой

– Послушайте, еще не все потеряно! – приободрил я его. – Мы поплывем к берегам Португалии. А оттуда рукой подать до Франции или Англии, где мы легко найдем убежище. Вот если бы «Наутилус», выйдя из Гибралтарского пролива, направился в сторону южного мыса, если бы он увез нас в края, где нет континентов, я разделил бы ваше беспокойство. Но теперь мы убедились, что капитан Немо вовсе не избегает европейских морей. А значит, уже через несколько дней вы сможете действовать, приняв некоторые меры предосторожности.

Нед Ленд посмотрел на меня еще пристальнее и, разжав наконец-таки губы, произнес:

– Сегодня же вечером.

Я вскочил на ноги. Признаться, это сообщение застало меня врасплох. Я хотел ответить канадцу, но слова застряли в горле.

– Мы условились дождаться подходящего случая, – продолжал Нед Ленд. – И вот он представился! Сегодня вечером мы окажемся всего в нескольких милях от берегов Испании. Ночь темная. Ветер с моря. Вы дали слово, господин Аронакс, и я на вас рассчитываю.

Поскольку я по-прежнему молчал, канадец поднялся и подошел ко мне.

– Сегодня вечером, в девять часов! – сказал он. – Конселя я предупредил. В это время капитан Немо запрется у себя в каюте и, скорее всего, ляжет спать. Ни механики, ни матросы за нами не следят. Мы с Конселем проберемся к центральной лестнице. Вы, господин Аронакс, будете ждать моего сигнала в библиотеке, в двух шагах от нас. Весла, мачта и парус уже в шлюпке. Мне даже удалось перенести туда кое-какие припасы. Я раздобыл английский ключ, чтобы открутить болты, которыми шлюпка крепится к «Наутилусу». Так что все готово. До вечера!

– Море сегодня неспокойное, – заметил я.

– Знаю, – ответил канадец. – Придется рискнуть. Свобода стоит того! К тому же шлюпка довольно прочная, и одолеть несколько миль при попутном ветре не составит труда. Как знать, не окажемся ли мы завтра в открытом море за сотню лье от материка? Если удача будет на нашей стороне, то между десятью и одиннадцатью часами мы высадимся где-нибудь на побережье… или погибнем. Итак, да поможет нам бог! И до вечера!

С этими словами канадец удалился, оставив меня в совершеннейшем потрясении. Я-то воображал, что, если подходящий случай все же подвернется, у меня будет время все обдумать, обсудить. Но мой упрямый товарищ лишил меня этой возможности. Да и что я мог ему сказать? Нед Ленд был тысячу раз прав! Возможность представляется почти идеальная, и он готов ею воспользовался. Разве мог я взять свое слово назад и обречь товарищей на страдания в угоду собственным интересам? Ведь уже завтра капитан Немо увезет нас за сотни миль от всякой земли!

В этот момент раздался громкий свист, оповещая о том, что резервуары заполняются водой и «Наутилус» погружается в глубины Атлантики.

Я оставался в каюте. Мне не хотелось встречаться с капитаном, чтобы не выдать своего волнения. Так я провел этот тревожный день, разрываясь между желанием вновь обрести свободу и сожалением из-за того, что мне придется покинуть чудесный «Наутилус», так и не завершив подводные исследования! Покинуть этот океан – «мою Атлантику», как я любил его называть, – так и не увидев его пучины, не разгадав его тайны, хотя и Тихий, и Индийский океаны открыли мне свои секреты! Мой захватывающий роман ускользал из рук после первого тома, мой прекрасный сон обрывался на самом интересном месте! Сколько часов просидел я так в горьких раздумьях – то представляя себя со своими товарищами на суше, в полной безопасности, то невольно мечтая, чтобы какое-нибудь непредвиденное обстоятельство помешало планам Неда Ленда!

Два раза я заходил в салон. Хотелось взглянуть на компас. Хотелось проверить, куда нас несет «Наутилус»: к берегу или от него. Увы! Мы по-прежнему находились в португальских водах. «Наутилус» уверенно держал курс на север, продвигаясь вдоль побережья Атлантики.

Оставалось лишь принять свою участь и готовиться к побегу. Багажа у меня не было. Мои записи – только и всего.

Я думал о капитане Немо. Как отнесется он к нашему побегу? Какое беспокойство, какой вред это ему причинит? Как он с нами поступит, если наша попытка окончится провалом? Спору нет, жаловаться на плохое обращение с его стороны мне не приходилось. Напротив! Он проявлял ко мне самое искреннее гостеприимство. Однако меня нельзя будет обвинить в неблагодарности из-за побега с его судна. Мы не были связаны клятвой. Чтобы навсегда нас удерживать рядом с собой, он мог рассчитывать лишь на силу обстоятельств, а вовсе не наше слово. Более того, его открытые заявления, что мы навеки останемся пленниками «Наутилуса», оправдывали любые попытки бегства.

Я не видел капитана с тех пор, как мы посетили остров Санторин. Увижу ли я его до побега? Я и желал встречи, и в то же время страшился ее. Я прислушивался, не донесется ли звук шагов из его каюты, которая примыкала к моей. Однако мое ухо не улавливало ни единого звука. Вероятно, в комнате никого не было.