Двадцать тысяч лье под водой

Я еще долго сидел бы у окна, любуясь красотами моря и неба, но тут ставни задвинулись. Это произошло как раз в тот момент, когда «Наутилус» достиг высокой отвесной стены. Предугадать его дальнейшие маневры было невозможно. Я вернулся в каюту. «Наутилус» стоял на месте. Я заснул с твердым намерением поспать всего пару часов.

Но когда я вошел в салон следующим утром, было уже восемь часов. Я глянул на манометр. Он показывал, что «Наутилус» идет по поверхности океана. С палубы доносился звук шагов. Качки не наблюдалось – значит, море было спокойным.

Я поднялся по трапу до верхнего люка. Он оказался открыт. Однако вместо ясного дня меня окутала кромешная тьма. Где мы? Или я ошибся? Неужели еще ночь? Но нет! На небе – ни единой звездочки, к тому же ночью не бывает такого абсолютного мрака.

Я не знал, что и думать, как вдруг раздался голос:

– Это вы, господин профессор?

– А, капитан Немо! Где это мы?

– Под землей, господин профессор.

– Под землей? – воскликнул я. – И «Наутилус» по-прежнему плывет?

– Да, он по-прежнему плывет.

– Но как это возможно? Не понимаю…

– Подождите немного. Через несколько секунд зажжется прожектор, и, если вы любите полную ясность во всем, то останетесь довольны.

Я вышел на палубу и стал ждать. Было так темно, что я даже не мог разглядеть капитана Немо. Хотя, подняв голову, увидел в самом зените смутный проблеск сумеречного света, который поступал из маленького круглого отверстия. И тут неожиданно зажегся прожектор, заглушив это робкое свечение своим ярким лучом.

На мгновение я зажмурился, ослепленный электрическим светом. А потом открыл глаза и посмотрел вокруг. Гребной винт замер. «Наутилус» дрейфовал вдоль крутого берега, напоминающего причальную стенку. Море, по которому мы плыли, оказалось озером, заключенным в кольцо скал диаметром в две и окружностью в шесть миль. Уровень воды, согласно показаниям манометра, был одинаковым внутри и снаружи, так как море и озеро явно сообщались между собой. Гигантские наклонные стены смыкались, образуя нечто вроде огромной перевернутой воронки высотой пятьсот или шестьсот метров. На самом верху, в центре, зияло круглое отверстие, через которое и проникал удививший меня призрачный свет – очевидно, дневной.

Прежде чем внимательно рассмотреть изнутри эту гигантскую пещеру, прежде чем задаться вопросом, кто ее создал – природа или человек, – я направился к капитану Немо.

– Где мы? – спросил я.

– Во чреве потухшего вулкана, – ответил капитан. – Вулкана, затопленного морской водой вследствие какого-нибудь землетрясения. Пока вы спали, господин профессор, «Наутилус» проник в эту лагуну через естественный канал, расположенный в десяти метрах под поверхностью океана. Здесь находится его порт приписки, порт безопасный, удобный, скрытый от всех глаз, защищенный от всех ветров! Укажите мне на побережьях земных материков и островов хоть один рейд, который мог бы столь надежно укрыть судно от бушующих ураганов!

– Вы правы, капитан, – ответил я. – Здесь вы с «Наутилусом» в безопасности. Да и что может грозить вам в недрах вулкана? Однако в его вершине я заметил какое-то отверстие.

«Наутилус» дрейфовал вдоль крутого берега.

– Да, это кратер! Когда-то он извергал потоки лавы, серные пары и огонь, а теперь снабжает нас чистым воздухом.

– Что это за гора? – спросил я.

– Здешние воды усеяны островками, и таких огнедышащих гор тут множество. Для кораблей это всего лишь риф, а для нас – огромная пещера. Я обнаружил ее случайно, и этот случай сослужил мне хорошую службу.

– А нельзя ли спуститься сюда через жерло вулкана?

– Нет. Ни спуститься, ни подняться. Можно взобраться футов на сто от основания горы, но далее стены начинают отклоняться к центру пещеры, образуя купол, и становятся совершенно неприступными.

– Я вижу, капитан, что природа служит вам всегда и везде. На этом озере вы в полной безопасности, и никто другой не в состоянии проникнуть в эти воды. Но зачем вам такое убежище? Ведь «Наутилусу» не нужен порт.

– Вы правы, господин профессор, однако ему нужно электричество – чтобы двигаться, химические элементы – чтобы вырабатывать электричество, натрий – чтобы питать эти элементы, уголь – чтобы получать натрий, и угольные месторождения – чтобы уголь добывать. Здесь, под толщей морской воды, лежат целые леса, увязшие в песке еще на заре геологической истории планеты; превратившись в уголь, эти окаменелые деревья стали для меня неисчерпаемым рудником.

– Стало быть, капитан, ваши матросы осваивают профессию рудокопа?

– Совершенно верно. Подводные рудники тянутся на сотни метров, как угольные шахты Ньюкасла. Именно здесь, надев скафандр и вооружившись киркой и молотком, мои люди добывают каменный уголь, поэтому мне не приходится заимствовать его у земных недр. Когда я сжигаю добытое топливо, чтобы получить натрий, то из кратера валит дым, и все принимают эту гору за действующий вулкан.

– Увидим ли мы ваших матросов за работой?