Двадцать тысяч лье под водой

Спутник капитана Немо взвалил убитого зверя на плечи, и мы отправились дальше.

Целый час мы брели по песчаной равнине. Порой она поднималась до уровня менее двух метров от поверхности моря. И тогда я видел наше перевернутое отражение: такой же отряд шагал над нами, повторяя все наши движения и жесты с удивительной точностью – правда, шел он вверх ногами и вниз головой.

Было и еще одно интересное явление: над нами проносились загадочные пышные облака, которые внезапно появлялись и так же быстро исчезали. Немного поразмыслив, я понял, что возникновение этих мнимых облаков объясняется изменением толщины волн; приглядевшись, я даже заметил на их гребнях пенные «барашки». А по поверхности океана скользили тени пролетавших в небе крупных птиц.

И тут я стал свидетелем одного из самых виртуозных выстрелов, какие только доводилось наблюдать охотнику. Над нами парила большая птица с огромным размахом крыла. И когда она снизилась на расстояние нескольких метров от волн, спутник капитана Немо прицелился и выстрелил. Птица камнем упала вниз почти в самые руки меткого стрелка, который ее мигом подхватил. Это был великолепный альбатрос, восхитительный представитель одного из видов морских птиц.

Происшествие не замедлило наш поход. В течение двух часов мы брели то по песчаным равнинам, то по густым лугам из бурых водорослей. Должен признаться, мои силы почти иссякли, когда впереди забрезжил слабый свет, рассеивающий темноту вод примерно на полмили. Это был прожектор «Наутилуса». Еще каких-нибудь двадцать минут, и мы окажемся на борту! Наконец-то я вздохну полной грудью! В поступающем из резервуара воздухе оставалось все меньше кислорода. Но я не предполагал, что еще одна случайная встреча отсрочит наше возвращение.

Я плелся в двадцати шагах позади капитана Немо, как вдруг он резко обернулся и бросился ко мне. Затем сильной рукой прижал меня к земле, а его помощник поступил так же с Конселем. Поначалу я не знал, что и думать, но тут же успокоился, когда капитан неподвижно распростерся на песке рядом со мной.

Я взглянул вверх и увидел огромные фосфоресцирующее силуэты, которые с шумом проплывали над нами.

Кровь застыла у меня в жилах! Я узнал смертельно опасных хищников. Это была пара акул-людоедов – грозных белых акул с гигантским хвостом, мутными, будто стеклянными глазами и особыми отверстиями вокруг морды, из которых выделяется фосфоресцирующее вещество. Чудовищные светлячки, способные целиком перемолоть человека своими железными челюстями! Не знаю, размышлял ли Консель в тот момент об их видовой принадлежности; что до меня, то я разглядывал их серебристое брюхо и жуткую, ощеренную пасть с научной точки зрения, правда, скорее, как потенциальная жертва, а не как натуралист.

К счастью, у этих прожорливых хищников очень слабое зрение. Они не заметили нас и проплыли мимо, лишь слегка задев скафандры коричневатыми плавниками. Мы чудом избежали куда большей опасности, чем встреча с тигром в лесу.

Над нами парила большая птица.

Спустя полчаса, идя на свет электрического луча, мы добрались до «Наутилуса». Люк был открыт, и как только мы оказались внутри первой камеры, капитан Немо закрыл внешнюю дверь. Затем он нажал на кнопку. Я услышал, как в чреве судна заработали насосы, и почувствовал, как уровень воды понижается. Через несколько секунд камера была сухой. После чего открылась внутренняя дверь, и мы прошли в гардеробную.

Там мы, хотя и не без труда, сняли скафандры, и я, изможденный, едва держась на ногах от голода и сонливости, вернулся в свою каюту – совершенно очарованный удивительной прогулкой по морскому дну.

Глава восемнадцатая Четыре тысячи миль под водами тихого океана

На следующее утро, 18 ноября, от моей вчерашней усталости не осталось и следа. Я поднялся на палубу, когда помощник капитана произносил свою каждодневную фразу. Мне вдруг пришло в голову, что она как-то связана с состоянием моря и означает что-то вроде: «На море все спокойно».

И в самом деле, океан казался пустынным. Ни единого паруса на горизонте. За ночь скалы острова Креспо скрылись из виду. Море поглотило все цвета спектра, кроме синего, отражая его во всех направлениях и окрашиваясь восхитительными оттенками индиго. Водная гладь то и дело покрывалась муаровыми узорами легкой зыби.

Пока я любовался чудесным оптическим эффектом, на палубу вышел капитан Немо. Словно не замечая моего присутствия, он приступил к астрономическим наблюдениям. Закончив, капитан облокотился на рубку с фонарем и устремил взгляд в бескрайние океанские просторы.