Двадцать тысяч лье под водой

Тем временем на палубу поднялось около двадцати матросов «Наутилуса» – все как на подбор здоровые и крепкие мужчины. Они принялись вытаскивать из воды закинутые накануне вечером сети. Очевидно, здесь собрались моряки разных национальностей, правда, исключительно европейского типа внешности. Я безошибочно узнал среди них ирландцев, французов, нескольких славян, одного грека и одного критянина. Впрочем, эти люди были скупы на слова и говорили между собой на непонятном наречии, происхождение которого мне так и не удалось определить. Так что общаться с ними я был не в состоянии.

Сети втащили на борт. Они представляли собой нечто вроде нормандских траловых неводов – объемных мешков, которые крепятся к плавучей рее и держатся полуоткрытыми в воде за счет цепи, продетой в нижние петли. Эти мешки скребут дно океана, собирая все, что попадается на пути судна. В тот день в наши сети угодили весьма любопытные экземпляры морской фауны этих богатых рыбой мест: морские черти, которых за комичные движения прозвали жонглерами; черные бородавчатые рыбы-клоуны с «удочкой» на голове; полосатые спинороги, опоясанные красными колечками; ядовитые рыбы-фугу, способные раздуваться в случае опасности; несколько миног оливкового оттенка; сарганы, покрытые серебристой чешуей; рыбы-сабли, бьющие током не хуже гимнотов и электрических скатов; нотоптеры с коричневыми поперечными полосами; зеленоватая треска и разнообразные бычки. А также несколько более крупных видов рыб: метровая ставрида с выпуклой головой, множество прекрасных макрелей в лазоревых и серебристых нарядах и, наконец, три великолепных тунца, чья быстроходность не помогла им избежать ловушки.

Полагаю, общий вес улова составил не менее тысячи фунтов. Удачная рыбалка! Впрочем, неудивительно: траловые сети следуют за судном в течение нескольких часов, захватывая в свою плетеную тюрьму всех встреченных на пути обитателей подводного мира. Так что впредь у нас не будет недостатка в съестных припасах отменного качества – «Наутилус» сможет бесконечно пополнять их благодаря скорости хода и манящему свету электрического фонаря.

Выловленные морепродукты немедленно спустили в камбуз: часть из них подадут к столу, другую запасут впрок.

Не сомневаясь, что после рыбалки и обновления воздуха «Наутилус» вновь погрузится под воду, я собирался было вернуться в свою каюту, как вдруг капитан Немо, обратившись ко мне, без всяких предисловий сказал:

– Взгляните на океан, господин профессор! Не кажется ли вам, что он живой? Что ему свойственны и гнев, и нежность? Ночью он спал, как и мы, а теперь вот просыпается после мирного сна!

Ни здравствуйте, ни до свидания! Этот странный человек будто бы продолжал прерванный ненадолго разговор.

– Смотрите, как он пробуждается под ласковыми лучами солнца! Он готовится к дневной жизни! Интересно наблюдать за работой его организма. У него есть пульс, артерии, спазмы… Я отдаю должное этому ученому, Мори, который открыл циркуляцию течений, столь же реальную, как и циркуляция крови у животных.

Очевидно, капитан не ждал от меня ответа, да и самому мне казалось лишним бормотать бессмысленные «несомненно», «конечно» и «вы правы». Он говорил, скорее, с самим собой, надолго замолкая после каждой фразы. Это было размышление вслух.

– Да, – продолжал он, – циркуляция течений – настоящее кровообращение Океана. Чтобы его запустить, Создателю достаточно было увеличить содержание в воде тепла, соли и микроскопических животных. За счет разницы температур появляются участки разной плотности, что приводит к образованию течений и противотечений. Испарение воды, незначительное в северных регионах и очень активное в экваториальных зонах, обеспечивает постоянный обмен между тропическими и полярными потоками. Помимо этого я обнаружил постоянную вертикальную циркуляцию поверхностных и глубинных вод, которая есть не что иное, как дыхание океана! Я видел, как молекулы воды, прогреваясь в поверхностных слоях тропических зон океана, переносятся в холодные зоны и там, остывая и достигая максимальной плотности при температуре в два градуса ниже нуля, опускаются на глубину. Постепенно увлекаемые к экватору, они снова нагреваются, становятся более легкими и устремляются наверх. Вы увидите результаты этого явления на полюсах и поймете, почему, по закону предусмотрительной природы, льды образуются только в поверхностных слоях!

Услышав последнюю фразу капитана Немо, я невольно подумал: «Полюс! Неужели этот смельчак намерен доставить нас и туда?»

Капитан молча смотрел на бескрайнюю стихию, которую он так тщательно и неустанно изучал.