Двадцать тысяч лье под водой

И было от чего разволноваться! Ученые-натуралисты давно заметили, что природе свойственна правосторонность. Даже звезды и их спутники, вращаясь по своим орбитам и вокруг своей оси, двигаются справа налево. Большинство людей чаще пользуются правой, а не левой рукой – соответственно, все инструменты, механизмы, лестницы, задвижки, часовые пружины приспособлены, чтобы действовать справа налево. Этому же правилу природа следовала, создавая раковины моллюсков. Почти все они, за редким исключением, правозакрученные, и поэтому экземпляры с закрученными влево завитками ценятся у коллекционеров на вес золота.

Мы с Конселем были поглощены созерцанием нашего сокровища, и я уже представлял ракушку на почетном месте в экспозиции музея, как вдруг она разбилась прямо в руках у Конселя от удара камня, так некстати брошенного одним из туземцев.

Крик отчаяния вырвался у меня из груди! Мой верный слуга схватил ружье и прицелился в дикаря, который размахивал пращой в десятке метров от нас. Не успел я остановить Конселя, как тот выстрелил, сорвав с руки туземца браслет из амулетов.

– Консель! – в ужасе воскликнул я. – Что ты наделал!

– Поделом ему! Разве господин не считает, что этот людоед первым на нас напал?

– Ни одна ракушка не стоит человеческой жизни! – сказал я.

– Вот негодяй! – возмущался Консель. – Лучше бы он размозжил мне плечо!

Консель схватил ружье.

Я понимал Конселя, но был совершенно с ним не согласен. Тем временем, пока мы занимались ракушками, положение изменилось. Около двух десятков пирог окружили «Наутилус». Выдолбленные из ствола дерева пироги туземцев – длинные, узкие, быстроходные – были удивительно устойчивыми благодаря двойному балансиру из бамбука, который держался на поверхности воды. Управляли ими ловкие полуобнаженные гребцы, и я не без тревоги наблюдал за приближением вражеской флотилии.

Было очевидно, что папуасы уже встречались с европейцами и их судами. Но что они могли подумать, увидев в своей бухте длинный железный цилиндр без мачт и без труб? Явно ничего хорошего, поскольку сначала держались на почтительном удалении. Однако убедившись, что странный предмет не двигается, они постепенно осмелели и решили познакомиться с ним поближе. Такая фамильярность нас абсолютно не устраивала. К сожалению, наши почти бесшумные ружья не могли произвести особого впечатления на туземцев, которые уважают только грохочущие орудия. Мало кого испугает молния без громовых раскатов, даже если опасность кроется именно во вспышке, а не в рокоте.

Между тем пироги подошли совсем близко, и на корпус «Наутилуса» обрушился водопад стрел.

– Черт возьми! Настоящий град! – крикнул Консель. – Возможно, даже отравленный!

– Нужно предупредить капитана Немо, – сказал я, ныряя в люк.

Я спустился в салон. Там никого не было. Я отважился постучать в дверь, ведущую в каюту капитана.

В ответ послышалось «войдите». Я вошел и застал капитана Немо за решением какого-то сложного уравнения, пестрящего иксами и другими алгебраическими знаками.

– Я вам помешал? – спросил я из вежливости.

– Совершенно верно, господин Аронакс, – ответил капитан. – Полагаю, у вас были на то серьезные причины.

– Очень серьезные! «Наутилус» окружен пирогами туземцев, и через несколько минут нас атакуют сотни дикарей.

– Вот как? – невозмутимо бросил капитан Немо. – Они прибыли на пирогах?

– Да, сударь.

– В таком случае достаточно задраить люки.

– Именно! Поэтому я пришел, чтобы сообщить вам…

– Нет ничего проще, – сказал капитан.

И, нажав электрическую кнопку, отдал приказ своим матросам.

– Вот и все, господин профессор, – сказал он пару мгновений спустя. – Шлюпка на месте, а люки задраены. Уже не думаете ли вы, что эти господа сумеют пробить стены, которые устояли против орудий вашего фрегата?

– Не думаю, капитан. Но есть и другая опасность.

– Какая же, сударь?

– Насколько я понимаю, завтра, примерно в это же время, придется открыть люки, чтобы пополнить запасы воздуха…

– Безусловно, профессор, ведь наше судно дышит, подобно китам.

– Но как вы помешаете папуасам проникнуть внутрь «Наутилуса», если в тот самый момент они окажутся на палубе?

– Вы полагаете, они поднимутся на борт?

– Вне всякого сомнения.

– Что ж, пускай поднимаются. Я не собираюсь мешать им. В конце концов, эти папуасы всего лишь бедные дикари, и я не хочу, чтобы мой визит на остров Гвебороар стоил жизни хоть одному из этих несчастных!

После этих слов капитана я хотел было вернулся к себе, но он удержал меня и пригласил сесть рядом. Затем начал с интересом расспрашивать о нашей вылазке на землю и об охоте, причем явно не мог понять одержимости канадца мясом. Потом разговор перешел на другие темы, и капитан Немо показал себя более любезным, хотя и не стал откровеннее.

Помимо прочего мы обсудили положение «Наутилуса», севшего на мель в том же проливе, где едва не погибли корветы Дюмон-Дюрвиля. Вот что сказал на сей счет капитан: