Двадцать тысяч лье под водой

Пока я разглядывал неподвижное тело чудовища, дюжина его кровожадных сородичей окружили лодку. Не обращая на нас ни малейшего внимания, они жадно набросились на труп, разрывая его в клочья.

В половине девятого мы вернулись на борт «Наутилуса»

Я стал размышлял обо всем, что произошло во время нашей прогулки по Маннарской отмели. И сделал в итоге два неизбежных вывода. Во-первых, я убедился в невероятной отваге капитана Немо. А во-вторых, понял, что он способен пожертвовать собой ради другого существа, представителя того самого человеческого общества, от которого он бежал в морские глубины! Что бы ни говорил о себе этот непостижимый человек, ему так и не удалось убить в себе сострадания.

Когда я высказал ему свои наблюдения, он ответил взволнованным голосом:

– Этот индиец, господин профессор, – житель страны угнетенных. Я и сам оттуда родом и до последнего вздоха останусь подданным этой страны!

Глава четвертая Красное море

К вечеру 29 января остров Цейлон скрылся из виду; «Наутилус» со скоростью двадцати миль в час скользил в лабиринте каналов между Мальдивскими и Лаккадивскими островами. Мы даже прошли близ кораллового атолла Килтан, открытого Васко да Гамой в 1499 году – одного из девятнадцати островов Ликкадийского архипелага, расположенного между 10° и 14°30’ северной широты и 69° и 50°72’ восточной долготы.

Таким образом, выйдя из отправной точки в Японском море, мы преодолели шестнадцать тысяч двести двадцать миль, или семь тысяч пятьсот лье.

На следующий день, 30 января, когда «Наутилус» поднялся на поверхность океана, острова уже исчезли за горизонтом. Наш курс лежал на северо-северо-запад, к Оманскому заливу, который находится между Аравией и полуостровом Индостан и служит воротами в Персидский залив.

Очевидно, впереди был тупик. Куда же вел нас капитан Немо? Я терялся в догадках. Подобная неопределенность совершенно не устраивала канадца, который именно в этот день спрашивал меня, куда мы направляемся.

– Мы направляемся туда, мистер Ленд, куда ведет нас фантазия капитана.

– Вряд ли эта фантазия заведет нас слишком далеко, – ответил канадец. – Из Персидского залива нет другого выхода, и если мы туда зайдем, нам ничего не останется, кроме как повернуть назад.

– Что ж, значит, мы повернем назад! А если после Персидского залива «Наутилус» пожелает отправиться в Красное море, то Баб-эль-Мандебский пролив всегда к его услугам.

– А то вы не знаете, профессор, – возразил Нед Ленд, – что Красное море, как и Персидский залив, не имеет другого выхода! Суэцкий перешеек еще не прорыт[141]. Но даже будь он прорыт, «Наутилус» не стал бы соваться в перекрытый шлюзами канал! Словом, Красное море – не тот путь, который приведет нас обратно в Европу.

– Я и не говорил, что мы идем в Европу.

– Куда же мы, по-вашему, направляемся?

– Полагаю, посетив моря, омывающие Аравию и Египет, «Наутилус» вернется в Индийский океан либо через Мозамбикский пролив, либо вдоль Маскаренских островов, и достигнет мыса Доброй Надежды.

– А когда достигнет мыса Доброй Надежды, что потом? – не унимался канадец.

– Вероятно, потом мы направимся в ту часть Атлантики, где еще не бывали. Друг Нед, неужели вам так наскучило подводное путешествие? Неужели вы пресытились созерцанием бесконечных морских чудес? Вот я, признаться, буду крайне огорчен, когда наше плавание подойдет к концу. Мало кому выпадает такая удача!

– Знаете ли вы, господин Аронакс, что прошло уже три месяца с тех пор, как мы стали пленниками «Наутилуса»?

– Не знаю, Нед. И не хочу знать! На борту «Наутилуса» я не считаю ни дни, ни часы!

– Но когда все это кончится?

– Всему свое время! К тому же от нас все равно ничего не зависит, так что мы зря сотрясаем воздух. Вот если бы, любезный Нед, вы пришли и сказали: «Представился случай бежать!», то я с удовольствием обсудил бы с вами возможность побега. Но сейчас об этом нет и речи, и, сказать по правде, я сомневаюсь, что капитан Немо когда-либо рискнет отправиться в европейские моря.

Как видно из этого короткого диалога, мое страстное чувство восхищения «Наутилусом» заставляло меня смотреть на все глазами его командира.

Что касается Неда Ленда, то он завершил разговор такими словами:

– Все это прекрасно, но как по мне – без свободы и жизнь не в радость!

Следующие четыре дня, до третьего февраля, «Наутилус» находился в Оманском заливе, двигаясь с разными скоростями и на разных глубинах. Он шел как будто наугад, словно не зная, какую дорогу выбрать; но за все время мы ни разу не пересекли тропик Рака.

Покидая пределы залива, мы на мгновение увидели вдали Маскат – столицу Омана. Я любовался необычными очертаниями этого города, окруженного черными скалами, на фоне которых белели стены домов и крепостей. Моему взору предстали круглые купола мечетей, изящные шпили минаретов, тенистые зеленые террасы. Вскоре прекрасное видение скрылось из виду, и «Наутилус» вновь погрузился в темные морские глубины.