Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)

Плудесканъ далеко не обладалъ тми удобствами, какими путешественники пользовались въ Керпоел. Онъ оказался простою деревней съ грубыми хижинами, сложенными изъ гранита и крытыми соломой. Деревня эта ютилась на берегу моря, на мрачныхъ скалахъ, придававшихъ всей окрестности величественно-строгій видъ. Въ ней оказалась всего только одна порядочная гостинница, куда каждое лто прізжали фотоживописцы, чтобы направлять свои аппараты на скалы и утесы бурнаго плудесканскаго залива. Эти художники, реализмъ направленія которыхъ не подлежитъ ни малйшему сомннію, выбираютъ себ изъ жителей Плудескана натурщиковъ и натурщицъ, живописно группируютъ ихъ въ соотвтственной обстановк, и съ помощью усовершенствованныхъ своихъ аппаратовъ создаютъ великолпныя фотокартины, которыми мы и восхищаемся на различныхъ выставкахъ.

Жоржъ и Эстелла предприняли въ Плудескан рядъ маленькихъ прогулокъ. Сюльфатенъ сопровождалъ ихъ далеко не всегда. Онъ казался все боле озабоченнымъ и отлучался теперь довольно часто, оставляя своего паціента на попеченіе Гретли.

Что бы такое могли значить эти таинственныя отлучки?

Мы обязаны объяснить ихъ, хотя намъ и придется скрпя сердце обнаружить передъ читателемъ слабую сторону инженеръ-медика, котораго было бы несравненно пріятне изобразить совершенно недоступнымъ обыкновеннымъ человческимъ слабостямъ. Необходимо замтить, что Плудесканъ находится на границ національнаго парка, всего лишь въ трехъ верстахъ отъ Керлоша, станціи электро-пневматическаго трубнаго сообщенія, снабженной всми современными научными приспособленіями. Сюльфатенъ ежедневно ходилъ въ Керлошъ и занималъ тамъ на часъ, или два одинъ изъ станціонпыхъ телефоносконовъ.

Войдемъ же теперь вмст съ знаменитымъ инженеръ-медикомъ въ телефоноскопическій кабинетъ, дозволяющій гд и когда угодно увидться съ любимымъ человкомъ, оставшимся дома, и какъ бы вернуться на фабрику, или въ контору, не взирая на отдляющее отъ нихъ разстояніе въ нсколько сотенъ, или даже тысячъ верстъ… Ежедневно Сюльфатенъ вызывалъ къ телефоноскопу или «Парижъ, 375, улица Діаны де-Пуатье, въ квартал Сенъ-Жерменъ-en-Laye», или «Парижъ, дворецъ Мольера, ложа m-lle Сильвіи». Сенъ-жерменская корреспондентка Сюльфатена оказывалась тою же Сильвіей. Изящный небольшой домикъ, совершенно съ иголочки, подъ № 375, на улиц Діаны де-Пуатье, имлъ честь служить кровомъ знаменитой трагической артистк Сильвіи, звзд Мольеровскаго дворца, могущественному медіуму, привлекавшему втеченіе цлаго полугода весь Парижъ на спектакли бывшаго Французскаго театра.

Само собой разумется, что слово привлекать употреблено здсь въ переносномъ смысл. Даже и въ тхъ случаяхъ, когда даются самыя удачныя и блестящія пьесы, ныншніе театры оказываются зачастую почти совсмъ пустыми, такъ какъ, благодаря телефоноскопамъ, можно слдить за представленіемъ не выходя изъ дому и даже, пожалуй, не вставая изъ-за стола. Вслдствіе этого оказалось возможнымъ значительно уменьшить, размры театральныхъ залъ. Имется даже въ виду совершенно упразднить мста для зрителей. Такая радикальная мра много сократитъ расходы на театральную антрепризу и дозволитъ соотвтственно удешевить цны абонемента для зрителей по телефоноскопу. Сильвія, трагическая артистка-медіумъ, доставила втеченіе какого-нибудь полугода театру Мольеровскаго дворца четыреста тысячъ телефопоскопическихъ абонентовъ. Понятно, что театральная дирекція, несмотря на дешевизну абонемента, нажила фантастически невроятные барыши.

Передъ тмъ дла Мольеровскаго дворца шли не вполн удовлетворительно, несмотря на боле или мене остроумныя попытки дирекціи поддлываться подъ вкусъ зрителей. Тщетно старалась дирекція измнять на тысячу ладовъ характеръ представленій. Тщетно давала она самые блестящіе балеты при участіи великолпнйшаго ансамбля первоклассныхъ балеринъ и неподражаемо ловкихъ фокусниковъ, — тщетно заручалась она содйствіемъ знаменитйшихъ клоуновъ и арлекиновъ, — публика все боле охладвала къ этому театру и только лишь счастливый случай спасъ его отъ угрожавшаго финансоваго краха. Директору Мольеровскаго дворца довелось однажды увидть на сцен маленькаго спиритическаго театра m-lle Сильвію, двицу съ необычайными медіумическими дарованіями, вызывавшую духъ Расина. Слушая, какъ эта артистка декламировала стихи изъ Федры голосомъ самого автора, нарочно вызваннаго ею для этого изъ безднъ небытія, директоръ Мольеровскаго дворца тотчасъ же сообразилъ, какія выгоды можно будетъ извлечь изъ таланта столь необыкновенной артистки и немедленно ее ангажировалъ въ свою труппу.