Филоксенъ Лоррисъ, вполн полагаясь на измнника Сюльфатена, всецло погрузился въ научные свои труды. Втеченіе первыхъ десяти дней посл отъзда обрученныхъ онъ даже ни разу о нихъ не вспомнилъ. Наконецъ, когда въ промежутк двухъ чрезвычайно интересныхъ и поучительныхъ научныхъ изслдованій, у него пробудилось воспоминаніе о жених и невст, онъ внезапно припомнилъ себ также полученное за нсколько дней передъ тмъ письмо.
Филоксенъ до такой степени отвыкъ отъ столь несовременнаго способа корреспонденціи, что письмо это было заброшено въ уголъ, гд его съ трудомъ лишь удалось отыскать. Пробжавъ письмо, Филоксенъ Лоррисъ узналъ, что Жоржъ по собственному усмотрнію измнилъ назначенный ему маршрутъ, хотя и утшалъ родителя общаніемъ осмотрть на обратномъ пути искусственные Овернскіе вулканы. Разгнвавшись на сына, который предпочелъ безцльно тратить время на безполезныя прогулки по некультурному уголку Бретани, великій ученый тотчасъ-же потребовалъ отъ Сюльфатена обстоятельныхъ объясненій. Отвтная фонограмма не заставила себя долго ждать. Инженеръ-медикъ лицемрно сваливалъ всю вину на Жоржа, упрямо отвергавшаго будто-бы вс его совты и предостережепія.
Обождавъ еще нсколько дней, Филоксенъ послалъ своему старшему секретарю лаконическую фонограмму:
— «Въ какомъ положеніи ссора? Она что-то не подвигается достаточно быстро впередъ».
Сюльфатенъ отвтилъ присылкою клише съ цлой послобденной бесдой между Жоржемъ и Эстеллой. Бесда эта была записана маленькимъ фонографомъ, ловко слрятаннымъ подъ листвою бесдки, гд молодые люди провели весь вечеръ вдвоемъ.
Фонографическое клише наглядно выяснило Филоксену Лоррису, что до ожидаемаго разрыва было очень далеко и что самая надежда на этотъ разрывъ представлялась гадательной.
— Атавистическое вліяніе этого проклятаго предка постоянно пробивается наружу! — сказалъ самъ себ великій ученый. — Что-же теперь предпринять? Сюльфатенъ, очевидно, не въ состояніи справиться съ возложенной на него задачей, а потому я долженъ самъ взяться за дло и слегка потревожить ихъ идиллію!..
Въ качеств человка занятого, Филоксенъ Лоррисъ имлъ привычку не откладывать своихъ ршеній въ долгій ящикъ. Онъ дйствовадъ быстро и энергически, и Жоржъ не замедлилъ въ этомъ убдиться.
Однажды утромъ, подготовляя прогулку, на которую все общество разсчитывало отправиться въ рыбачьей лодк посл завтрака, чтобы развлечься рыбною ловлей между прибрежными утесами, молодой человкъ получилъ съ нарочнымъ изъ Керлоша маленькій пакетъ и большой чемоданъ. Въ пакет заключались фонограммы: одна со штемпелемъ Филоксена Лорриса, a другая за печатью военнаго министерства.
Клише, немедленно помщенныя въ фонографъ, оказались слдующаго содержанія:
Первая фонограмма заявляла слегка саркастическимъ тономъ:
«
Вторая фонограмма имла строго оффиціальный характеръ:
Военное министерство.
XII АРМЕЙСКІЙ КОРПУСЪ. — РЕЗЕРВЪ.
ПРОЛНАЯ МОБИЛИЗАЦІЯ И ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ МАНЕВРЫ ВЪ 1956 ГОДУ.
Химическая артиллерія и наступательныя медицинскія войска съ удушающими снарядами, команды при насосахъ съ ядовитыми газами и при воздушныхъ торпедо — созываются съ 12 пo 19 сеіо августа.
ПРИЗЫВНЫЙ ЛИСТЪ
Капитану 17 батареи 8 полка химической артиллеріи Жоржу Лоррису предписывается прибытъ 12 августа къ пяти часамъ утра въ Шатоленъ въ химическое военное депо и принять тамъ началъство надъ своей батареей.
— Этого еще только недоставало! — съ неудовольствіемъ воскликнулъ Жоржъ. — Что-бы могъ значить этотъ приказъ, когда вдь предполагалось устроить пробную мобилизацію лишь въ будущемъ году?.. Понимаю! Инженеръ-генералъ химической артиллеріи Филоксенъ Лоррисъ, безъ сомннія, ускорилъ мобилизацію, чтобы разстроить обручальную поздку злополучнаго капитана Жоржа Лорриса… Держу пари, что въ этомъ чемодан уложенъ мой мундиръ… Ну, такъ и есть!..
— Какое несчастье, — замтила Эстелла. — Наша поздка такъ неожиданно заканчивается!