Дважды – не умирать

На огневую выходили по одному. Капитан Курбатов вызывал курсантов по списку из зачетного журнала, а потом отмечал там результат. Вначале отстрелялось первое отделение. Все мишени были поражены. Но строгая комиссия поставила курсанту оценку «четыре» только за то, что во время стрельбы очередями, прозвучал одиночный выстрел. По условиям упражнения, это являлось грубой ошибкой и автоматически снижало результат на один бал. На снисхождение можно было рассчитывать только в одном случае: если этот одиночный выстрел – последний.

Урманов уже получил свои десять патронов, снарядил их в магазин, убрал его в подсумок и сейчас, вместе со всеми курсантами своего отделения, с нетерпением ожидал команды.

– Второе отделение! На исходную!

Бегом, в колонну по одному, бойцы выдвинулись на исходный рубеж. Теперь, по очереди, им предстояло сдать свой последний, и оттого еще более волнительный экзамен.

Когда прозвучала его фамилия, Урманов вздрогнул и внутренне напрягся. Легкая дрожь пробежала по телу… Потом все это куда-то ушло, исчезло, эмоции отключились и он словно превратился в холодный и расчетливый механизм.

Бегом до красного флажка… Упал, повернулся на бок, вставил снаряженный магазин, передернул затвор, поставил на предохранитель.

– Курсант Урманов к стрельбе готов!

Перед ним простиралось зеленое от молодой травы поле. И где-то там, в ста пятидесяти метрах, должны были появиться первые грудные мишени.

– Первый показ – десять секунд! – донесся из динамика на столбе искаженный помехами голос.

И вслед за тем из травы поднялись две темно-зеленые обрезанные по грудь мишени. Освещенные ярким весенним солнцем они были хорошо видны.

Затаив дыхание, Урманов привычно совместил тоненький штырек автоматной мушки с краями прицельной планки, подвел прицел под обрез и плавно нажал на спуск.

«Та-та!» – коротко громыхнул в его руках автомат, толкнув железным прикладом в плечо.

«Есть!» – радостным эхом отозвалось в груди.

Левая мишень медленно завалилась назад. Урманов чуть пододвинулся на локтях, и снова приник к прицелу.

«Вторую с этого показа не успеть. Нет… Надо подождать».

Темно-зеленая «грудная» мишень спряталась в невысокую траву. Пауза показалась Урманову слишком долгой.

– Второй показ – десять секунд!

Мишень поднялась и замерла, слегка покачиваясь от порывов весеннего ветра.

«Та-та-та!» – звонко ударила автоматная очередь.

«Есть! – с облегчением подумал Урманов, глядя, как плавно валится навзничь сбитая пулей мишень. – Теперь еще «ростовую» – и все!»

Он нетерпеливо окинул взглядом пространство, ожидая, когда же, наконец, вдалеке покажется вырезанный в полный рост фанерный силуэт.

«Ростовая» фигура возникла бесшумно. Урманов мгновенно навел на нее автомат, поймал в прорезь прицела и, задержав дыхание, плавно надавил на спусковой крючок.

Скупая короткая очередь пронзила напряженную тишину. Мишень покачнулась и медленно склонилась к земле.

«Попал! – радость волной захлестнула его. – Ура-а-а-а!»

Теперь уже точно все позади. Он – сержант…