Две дамы и апельсиновый джем

Как всегда, мисс Климпсон была права: Эндрю нашёлся в списках выпускников Кембриджа за 2168 год. Эту ценную информацию Смайт и принёс в кабинет, где его юный напарник перечитывал протоколы допроса работников ресторана «Сосна и журавль».

– Смотри! – торжествующе сказал Смайт, выкладывая на стол выписку из справочника.

Чжао закрыл папку с протоколами и аккуратно отодвинул её.

– Гёртон-колледж, выпуск 2168 года, – прочитал он вслух. – Факультет востоковедения, специальность – синология, – он поднял глаза на напарника и повторил: – Синология. Шёлковая бумага.

– Среди светских дам в последнее время вошли в моду чиньские свитки с пейзажами, – кивнул Смайт. – Это мне мисс Климпсон сообщила. Не представляю себе, как это выглядит…

– Зато я представляю, – перебил его сержант. – И ещё представляю себе, сколько стоит свиток с хорошим пейзажем хотя бы работы У Чаншо**. Я приценивался к такому для матушки.

– Получается, мы можем предположить, что криминал, который связывает ресторан и фабрику упаковки – это продажа таких вот свитков? – Смайт отмахнулся от деталей и попытался экстраполировать. – Нет, не продажа, подделка! По документам проходит чистая бумага. но где-то же рисунок на ней появляется.

– Тут одна сложность, – покачал головой Чжао. – Нет, две! Во-первых, ценится пейзажная живопись не позднее эпохи шанхайской школы, а это конец девятнадцатого века. Бумага более чем двухсотлетней давности от новой отличается как… как пирожок от ботинка.

– Ну, предположим. А вторая сложность?

– Вторая? Хотелось бы понять, как с живописью связано убийство господина Ли Бэя… Кстати, что говорят эксперты о причинах смерти?

– Обещали отчёт к вечеру. И это может много прояснить.

– Или запутать ещё больше, – вздохнул Чжао. – Кстати, могу высказать предположение, как господин Ли Бэй оказался в зале ресторана ночью.

– Как?

– Он жил там же, рядом с кухней, окна его комнаты выходят во двор дома. Чунг сказал, что, когда он пришёл утром, двери были заперты изнутри, как и всегда, а вот окно кухни было приоткрыто. Скорее всего, убийца забрался через это окно. Бэй услышал шум где-то во внутренних помещениях, решил, что это вор, и пошёл проверить.

– Ну что же, найдём убийцу и спросим у него, – пожал плечами детектив-инспектор Смайт.

__________________________________

*  «Дебретт» – британский ежегодный справочник дворянства. Издаётся с 1802 года «Debrettʼs Peerage, Baronetage, Knightage and Companionage»; по фамилии первого издателя Дж. Дебретта [John Field Debrett].

** У Чаншо́ (Wú Chāngshuò; 12 сентября 1844 – 29 ноября 1927) – псевдоним художника У Цзюньцина. У родился в образованной семье, в уезде Аньцзи провинции Чжэцзян. Первоначально он посвятил себя поэзии и каллиграфии, особенно интересовали его древние рукописи. У также возглавлял общество «Силин» резчиков печатей в Ханчжоу. Лишь позднее он стал считать себя художником, связанным с шанхайской школой. Одной из его целей было омолодить искусство живописи стиля «цветы и птицы».

* * *

Возможно, особо внимательный читатель, не запутавшийся к данному моменту в многочисленных персонажах данного сюжета, вскричит возмущённо: «Позвольте, а как же директриса школы мисс Кеклингтон? Неужели автор оставит её страдать в ожидании момента, когда появится злобный шантажист?».

Ни в коем случае, отвечаю я вам. Просто повествование наше, подобно махровому шиповнику, распускается всё пышнее, и даже на то, чтобы счесть лепестки этого цветка, нужно время.

Именно о мисс Кеклингтон думал полковник Паттерсон, входя в кабинет заместителя начальника штаба флота его величества. И чем больше думал, тем более несуразной казалась ему история рассказанная женой и её подругами. Ну что, в самом деле, за шантажист, курам на смех? Нет, никак это на полноценный рэкет не походило. Но и попытка таким образом воздействовать на адмирала Бедфорда тоже никак не вытанцовывалась…

Конечно, проще всего было бы плюнуть на пересказанные женой выдумки престарелой светской дамы, забыть о них, да и отправиться домой, вечер давно уже наступил.

Но забыть как раз и не получалось. Майя не стала бы болтать зря, да и леди Камилла Конвей, вдовствующая графиня Торнфилд, была кем угодно, но не светской болтушкой. А раз так, нужно обратиться к первоисточникам: адмиралу Бедфорду и его дочерям.

Секретарь Бедфорда, молодой щеголеватый флотский офицер, открыл перед Паттерсоном дверь кабинета.