Две дамы и апельсиновый джем

Он принадлежал к той категории мужчин, которые предпочитают не блондинок или брюнеток, а конкретную женщину, вне зависимости от масти. Так удачно сложилось, что для Дэна это была его жена. До сих пор и его, и Майю вполне устраивали её светлые волосы.

– Зелёный? – он откашлялся. – Дорогая, тебе пойдёт даже наголо обритая голова. Но ты же знаешь, я консерватор, зачем менять то, что и так прекрасно?

– Льстец.

– Никогда! Я простодушен и правдив. Кстати, скажи мне… – тут Дэн выдержал театральную паузу. – Какое прозвище ты придумала для цербера?

– Для которого? – жена нисколько не удивилась этому вопросу.

– Э-э-э… А что, ты знаешь многих?

– Знаю двоих, Тусика и тётушку Салли. Про третьего только слышала, у него такое громкое, устрашающее имя, как же… А, Триакефал!

– Вот-вот, я о нём и говорю.

Тут Майя хихикнула.

– Кефирчик, – сказала она. – Ну, невозможно же жить, всегда оставаясь громыхающим чудовищем, иногда можно побыть и милым.

– Действительно… – только и оставалось ответить её мужу.

– И где ты с ним познакомился?

– У Бедфорда. Ходил выяснять, что за история с шантажом.

– И до сих пор молчишь? – Майя всплеснула руками. – Рассказывай скорее!

Она молча, без комментариев выслушала рассказ о попытке адмирала вынудить старшую дочь к примирению. Только когда Дэн договорил, припечатала:

– Старый дурак. Будем надеяться, что Делия Кеклингтон его простит. Пойдём спать, милый, что-то я устала…

Глава пятнадцатая, в которой выясняется удивительная история колыбели, а семейные связи используются на пользу расследованию

Дирижабль «Королева Боудикка» приземлился в воздушном порту Люнденвика точно по расписанию, в половине восьмого утра. Сыщики позавтракали на борту, так что заезжать домой ни один не стал: они отправились прямиком в городскую стражу, где и попали на утреннее совещание в кабинете полковника Паттерсона. Шеф куда-то торопился, немедленного отчёта от них требовать не стал, так что молодые люди могли заняться изучением добытых материалов. По молчаливому соглашению Стэмфорд занялся гербом, Крис же вытащил из сумки зачарованный коробок с драгоценной щепочкой и отправился в лабораторию.

– Материала маловато, – первым делом заявил лаборант Джошуа (по прозвищу Кривые Лапки), повертев в пальцах коробочку.

– Сколько дали, всё наше, – сухо ответил Крис. – Думаю, тебе хватит, чтобы выяснить породу дерева.

– И всё? – не поверил тот. – Ты хочешь сказать, что тебе не нужно непременно знать, на каком склоне горы это дерево росло и в каком году его срубили?

– Склон горы меня совершенно не интересует, а вот насчёт года было бы неплохо. Если ты сумеешь, конечно.

– Посмотрим, посмотрим… – Джошуа уже колдовал над образцом. – Иди, Спенсер, не мешай.

– Когда готово будет?

– Когда будет, тогда и пришлю отчёт. Вам всем всё надо срочно!

Крис поплёлся к себе в кабинет.

Долго тосковать в безделье ему не пришлось: он успел только сесть на стол и написать первую фразу отчёта о командировке, когда в комнату заглянул Чжао и сказал:

– Давай к нам, будем мозговой штурм устраивать.

Кабинет, где работали Смайт и Чжао, был раза в два побольше, чем другие комнаты, но, когда здесь собирались все девять оперативников отдела, Крису доставалось место на подоконнике. Он не возражал.

Смайт изложил всё, что они с напарником сумели найти, узнать или вычислить накануне: связь между рестораном и фабрикой упаковки, шёлковая бумага, загадочный коммерческий директор, предположительное производство поддельных чиньских пейзажей…

– А причина смерти известна? – спросил Крис.

– Удар в сердце очень острым узким орудием типа стилета, длиной двадцать два сантиметра. Кончик лезвия обломился и остался в ране, но пока что это ничего не даёт. Пока не найдём стилет для сравнения. Так что давайте думать, – сказал Смайт и поглядел поочерёдно на каждого из оперативников. – Мы не нашли причин для убийства Ли Бэя, а ведь, строго говоря, расследуем мы именно его!

– Ты считаешь, они должны быть именно в ресторане? – спросил детектив-сержант Брауэрман.

– Старика проверили досконально, в его жизни нет и не было ничего, что могло бы привести к убийству. Значит, дело не в нём самом, а в его работе.

– Тут тоже могут быть варианты, – не успокаивался Брауэрман. – Например, Ли Бэй что-то услышал или увидел, что не должен был. Ну, не знаю – за столиком обсуждали преступление. Или наркотиками торговали. Или, может, какие-то внутренние разборки в чиньской общине…