Две души Арчи Кремера (СИ)

И это было предметом досады для него. Хотя нет: слово это слишком плоское, слишком обыденное, чтобы точно выразить это ощущение, которое Пифий Манелиа испытывал рядом с Арчи. Подобрать точную этикетку было тем сложнее, чем больше разных нюансов-деталей наслаивалось, сбивалось в кучу, добавлялось в его отношениях с Арчи. Тот доверял ему – бесспорно, побольше, чем всем остальным участникам проекта, и при этом не доверял совершенно. Не то чтобы в словах Арчи проскальзывало, но Пифий определял по каким-то незначительным деталям, что тот замечал, знал наверняка, что Пифий не забудет сообщить центру об их беседе: то улыбка у Арчи казалась насмешливой, то взгляд скользил по стенам или мебели и останавливался в местах, оптимальных для размещения записывающей аппаратуры, то его взгляд задерживался на медиаюните Пифия, и закрадывалось подозрение, что защита у этого юнита была очень слабенькой, Арчи так и вообще на один укус, и он запросто знакомился со всем тем, что в нем хранилось. Разговоры вне кабинета Пифия, простые приятельские беседы, в которых Арчи признавался, что у него были проблемы с тем и тем, что он не понимает людей, например, то и то в их поведении, были чуть более плодотворными; они же, эти беседы, оказывались для Пифия теми еще испытаниями: он почти забывал, что Арчи перед ним – это Арчи 1.1, что Арчи Кремер в чистом виде едва ли дожил бы до этого времени, а если и дожил – был бы отвратительно болезненным, что в тех репликах, которыми они обменивались – шутливых, ехидных, меланхоличных, неожиданных откровениях, которые дарил ему Арчи, могло быть слишком много от его искина, и кто его знает, что за Франкенштейнов монстр сидит перед ним, если сам Пифий не может определиться. И эта странная ревность, которую Пифий испытывал, когда до него доходили слухи о возможных романчиках Арчи – тот научился находить в таком времяпрепровождении некое удовольствие, поделился пару раз, что в качестве расслабляющей терапии так и вообще неплохо, и даже испросил совета, как определить, что человек тобой интересуется, и даже что делать потом, как вести себя половчее, когда интерес к человеку иссякал на нет, потому что ему казалось, что он вел себя некоторым образом черство. Милый, чуткий Арчи Кремер, в котором так и сохранилось это детское чувство благоговения перед другими людьми, единственным преимуществом которых по сравнению с ним было то, что они были – или казались здоровыми. И чувство щемящей нежности, когда Пифию хотелось в знак благодарности побыть откровенным с Арчи, и тот внимательно слушал, и был – не казался – заинтересованным, а затем просто молчал, затем начинал говорить, но запинался, одергивал себя и мучительно подбирал слова.

Пифий пытался представить себе, решился ли бы он на нечто большее – в качестве эксперимента, предположим, чтобы узнать, хорош ли будет секс. Но представить, что ему предстоит интимное действо с не-человеком – он не решался. Наверное, в Арчи 1.1 было слишком мало Арчи Кремера. Или Арчи Кремер стал слишком Арчи 1.1.

В любом случае, Пифий Манелиа все меньше был нужен проекту «Арчи 1.1» и сам понимал все отчетливее, что ему нужен новый вызов, занятие, которое поможет ему избавиться от этой успешной праздности, к которой он привык, дрейфуя в которой, Пифий постепенно утрачивал что-то не совсем внятное – проницательность, что ли, находчивость, еще что-то неуловимое, делавшее его таким знатным специалистом. Он поговорил с Дамианом Зоннбергом, поинтересовался, насколько им нужен киберпсихолог, получил в ответ хмурое: «Нужен всегда, но какого бы хрена этому не быть просто киберпсихологией», – и начал присматриваться-принюхиваться, куда еще можно будет влезть.

Но некоторые его поползновения не оставались тайной для людей, способных хотя бы немного анализировать. Помощник – ну ладно, секретарь, прямо как на гражданке – Эберхарда Смолянина был обязан это уметь просто по умолчанию. И он предположил, что с учетом некоторого охлаждения Пифия Манелиа к проекту, принимая во внимание его интерес к бытовым андроидам, возможно его участие в огромном мультицентровом проекте, который будет заниматься разработкой помощников для самых разных сфер, в том числе социальной.

– Бытовых андроидов? – уныло спросил Смолянин, задумчиво глядя в бокал.

– Считается, что разработка андроидов, способных эффективно функционировать в качестве социальных помощников самой разной ориентации, может оказаться наиболее перспективной, но при этом сопряжена со многими сложностями. К примеру, человек должен испытывать доверие к объекту перед ним, что связано с некоторыми маркерами в поведении андроида, которые воспринимаются человеком как свидетельства разумности, этичности и психологичности. В случае с промышленностью, в том числе и военной, такой необходимости не возникает. Главное все-таки – это функционирование дрона, например, решение определенных задач, которое довольствуется достаточно ригидными алгоритмами и не несет той степени рандомности, как в социальной сфере.