Две души Арчи Кремера (СИ)

Попытки установить в группе что-то похожее на равновесие тоже наталкивались на размахивание регалиями, попытки военных побряцать наградами и похвастать погонами; у гражданских дело с этим обстояло поскромней, хвастать не было особо чем, только если благосклонностью начальства и вниманием СМИ, приходилось в присутствии военпроков демонстративно переходить к обсуждению умопопрачительных тонкостей разных расследований и судебных процессов, чтобы хотя бы таким зловредным образом восстановить свою самооценку. И в любом случае дело возвращалось к той причине, из-за которой их всех заслали на Марс. И каждый раз все двенадцать, не сообщая это другим, утверждались в собственном выводе, что случай с «Триплоцефалом» лишь вершина айсберга, а все куда проблематичней, другими причинами объяснить годовую ссылку на Марс двенадцати лучших кадров не представлялось возможным. Наверное, только это и примиряло четырех военных и восемь гражданских прокуроров, а иначе они бы давно уже перегрызлись вусмерть в учебном ли лагере, в ожидании ли рейса или даже на «Адмирале Коэне». Только на эту тему они и были в состоянии говорить относительно спокойно.

Максимилиан У. Кронинген был назначен руководителем этого гадюшника. Хотя два раза писал рапорты о самоотводе и бесчисленное количество раз лично говорил с шефом о своей неспособности «выполнять такую почетную и ответственную миссию». К сожалению, шеф был иного мнения; он категорически заявлял, что Кронинген, будучи опытным и терпеливым человеком, специалистом высочайшего класса и прочее напыщеное бла-бла-бла, должен понимать ответственность их задания и также ценить ловкость начальства, которое выгрызло, буквально выдрало из зубов у военных место главы следственной группы, и поставили бы над ними военного и пиши пропало, плясали бы под генштабовскую дудку; а так шеф, а в его лице вышестоящее начальство вплоть до генпрокурора и даже судей Верховного суда позволяет себе сдержанно-оптимистичную оценку командировки, и Кронинген должен ценить это. Тот именно это делать отказывался, потому что вообще и по жизни куда больше сомнительной ценности регалий ценил свою спокойную жизнь, а ее он как раз и лишался. В лучшем случае на полгода, в худшем на тринадцать с чем-то месяцев – что-то такое с орбитами Земли и Марса, которые допускали совсем немного возможностей для эффективного транспортного сообщения между двумя планетами. Поэтому управятся они за полгода, полетят домой в следующий рейс «Адмирала Коэна», иначе – болтаться им на Марсе еще несколько месяцев. И что-то подсказывало Кронингену, что ему изначально следует рассчитывать на худший вариант.