Две книги о войне

Вынуждена смеяться и сестра. Но смеется она стис­нув зубы, одними плечами.

Старый токарь

Партком Онежского завода. Врач осматривает доб­ровольцев в ополчение. Тут же, в парткоме, принятым выдают винтовки.

К врачу подходит старый токарь.

Разденьтесь, — говорит ему врач, тоже старик*

Не разденусь! — гневно отвечает старый токарь*

То есть... как не разденетесь? — изумленно спрашивает старый врач и откидывает на лоб очки. —< Справки я вам не дам.

А я все равно не разденусь! — гневно отвечает старик токарь. — Я бывший красный партизан! Я ра­бочий! Я коммунист! Я презираю в такой день меди­цину! — Он подходит к ящику, без спроса берет вин­товку и напряженным шагом идет к двери.

По-разному люди реагируют на его поступок. Но старый врач, опустив на глаза очки, с восхищением смотрит вслед старику токарю.

Плачущий милиционер

Станция. Эшелон товарных вагонов. Раннее утро. Эвакуируют детей.

Плачущие дети. Плачущие матери. Плачущие ба­бушки.

Милиционер отгоняет взрослых от вагонов, просит не плакать. Но никто не слушает милиционера.

В одном из вагонов у милиционера самого эвакуи­руются сын и дочка. Он все время обходит этот вагон, а потом вдруг решается подойти проведать детей. Но, еще издали увидев их заплаканные лица, милиционер не выдерживает — плачет навзрыд!

Вот тогда-то перестают плакать матери и бабушки! Они окружают милиционера, просят:

— Не надо плакать. Это очень тяжело, когда пла­чет мужчина.

Перестают плакать и детишки, сбежавшиеся из бли­жайших Еагонов. Эти — от удивления. Они впервые ви­дят плачущего милиционера.

Мальчики в военкомате

24 июня. Третий день войны.

Военкомат. Полно народу. Накурено. Душно. У ог­ромной карты, висящей на стене, стоит военком. По­тухшей трубкой он водит по карте и рассказывает о днях гражданской войны и иностранной интервенции на Севере.

В конце зала, у двери комнаты, в которой выписы­вают направление в ополченческий батальон, на ска­мейке сидят два вихрастых мальчика. Вытянув шею, они слушают рассказ военкома.

Но вот открывается дверь, из комнаты выходит лей­тенант. Мальчики вскакивают и преграждают ему до­рогу.

У лейтенанта каменное лицо. Он искоса смотрит на мальчиков и молча протягивает через их головы взрос­лым уже выписанные направления.

Может быть, все же пошлете? — спрашивает первый мальчик, когда у лейтенанта в руке остается последний листок.

Ну, пообещайте, что хоть завтра пошлете! — просит второй мальчик.

И послезавтра не пошлю! Идите домой! — гово­рит лейтенант надоевшим ему мальчикам. И громко хлопает дверью за собой.

Мальчики переглядываются и садятся на скамейку. Вытянув шею, они слушают рассказ военкома и снова ждут лейтенанта.

Строение цветка

Молоденькая учительница объясняет малышам- школьникам строение цветка, а в соседнем селе идет бомбежка, все сметающая с лица земли. В окно видно, как немецкие самолеты пикируют с большой высоты. Что они могли там высмотреть? Село в по л сотни дво­ров. Самая крупная постройка в нем школа-семилетка, которую уже подвели под крышу и куда с осени дол­жны пойти учиться ребята и из этой деревни.

— Коля Тарараскин! — с ожесточением произносит учительница, загородив собой окно. — Подойди к до­ске! Покажи, где пестик у цветка!

Жизнь продолжается

Второй месяц войны. На улицах всюду ополченче­ские отряды, красноармейские части. Все идут на фронт! И тут же, в центре Петрозаводска, на виду

у всех, женщины-маляры красят в голубой цвет забор Сада отдыха. Кто теперь по вечерам будет разгуливать по саду? Никто. Но так надо. Жизнь продолжается. Ничто не в силах ее остановить. Даже война!

Дирижер

Когда пехота под огнем вражеских пулеметов за­легла на подступах к высоте, вперед выдвинулась ар­тиллерия. Комбат был убит. Огонь вел командир взвода управления батареи Ованес Годелов. Несколькими зал­пами пушек он подавил пулеметы.

Пехота поднялась и без лишних жертв захватила высоту.

Из кустов выбегали возбужденные, вымазанные в грязи солдаты и кричали Годелову:

Спасибо, товарищ лейтенант! Спасибо за му­зыку!

Он улыбался им в ответ, сверкая своими до зависти белыми и ровными зубами, хрипел простуженным го­лосом: «Служу Советскому Союзу!», и, окруженный «гвардией» — богатырского сложения разведчиками и связистами, щупленький чернявый лейтенант из Ере­вана снова шел впереди пехоты.

Под артиллерийскую музыку, сразу же следуя за разрывами снарядов, солдаты вскоре захватили и вто­рую высоту. Но противник открыл сильный ответный огонь. Он бил по нашим боевым порядкам и по тылам.

Годелов приказал батарейцам приготовиться к от­ражению контратаки.

Не успела первая цепь вражеских солдат показать­ся в лощине, как заиграл годеловский оркестр...

Спасибо, товарищ дирижер! — кричали ему пе­хотинцы. — Спасибо за музыку!

А лейтенант был молод, любил, кроме артиллерий­ской, настоящую музыку, играл на многих инструмен­тах и мечтал после войны учиться на дирижера.

А пока... с наступлением ночи он с четырьмя раз­ведчиками проник на территорию противника. Они за­легли в болото и вели наблюдение. Потом Годелов