Две короны

Ратборн поправил воротник, и Рен увидела золотой ключ, висевший у него на шее.

– Старкресты заключены в клетку в Анадоне, как и положено всем редким птицам.

Тишина нависла над ними, как грозовая туча. Рен боялась, что если она откроет рот, то закричит, поэтому она молчала. Селеста, сидящая рядом с ней, потеряла всякий интерес к разговору и упивалась странностями этого вечера. Настроение изменилось, и, казалось, даже Ансель не мог придумать достаточно абсурдной банальности, чтобы спасти его.

Вскоре принесли основное блюдо. Это была жареная свинина с соусом из цедры апельсина, картофелем с чесноком в сливках и приправленным зеленой фасолью. Кэм, конечно, превзошел самого себя, но желудок Рен был полон желчи. Она схватила яд, лежащий на коленях, и принялась гонять еду по тарелке, ожидая, пока закончат остальные.

Когда гевранский торт-мороженое ознаменовал прибытие десерта и заключительное блюдо вечера, Ансель встал и прижал руку к груди, как будто приветствовал иностранного почетного гостя. Кэм поставил его в центр стола и наслаждался похвалой принца.

– Это настоящее произведение искусства. Если вы когда-нибудь захотите получить работу в Гринстаде, мы будем рады видеть вас у себя.

Ратборн покачал головой:

– Боюсь я не смогу расстаться со своим лучшим поваром.

– Значит, только с Розой, – резко произнесла Селеста.

Рен восхитилась ее смелостью. Она подозревала, что если бы отец Селесты не был личным врачом Ратборна, ее бы отправили в темницу к подаче второго блюда.

– Знаете, что было бы восхитительно выпить с этим великолепным тортом? – спросила Рен. – Бокал лучшей гевранской ледяной шипучки.

Ансель вскинул руки:

– Какая вдохновляющая идея!

Ратборн щелкнул пальцами. Мгновение спустя их бокалы были полны шипучего алкоголя, а его собственный прошел тест на отравление. Рен поймала взгляд Тора, когда подняла свой кубок.

– Почему бы нам не предложить бокал и твоему солдату, Ансель? Ему, кажется, хочется пить.

Тор вежливо улыбнулся:

– Вы так добры, что думаете обо мне, Ваше Высочество. Но я не пью во время исполнения долга.

– Отличный солдат, – хмыкнул Ратборн.

– Действительно отличный, – согласилась Рен.

Ансель встал на ноги:

– Тост!

Пока принц болтал о королевствах, дружбе и неизменной красоте Розы, Рен развязала свой мешочек на шнурке и вытащила несколько лепестков. Затем внимательно осмотрела помещение и заметила подсвечник, стоящий у окна.

Она сжала лепестки в кулаке, а другой рукой прикрыла рот, чтобы скрыть свой шепот.

Лепестки превратились в пыль, и на другом конце комнаты на краткий миг вспыхнуло пламя свечи. Шторы внезапно вспыхнули ярким пламенем.

Селеста завизжала.

Ансель вскочил на свой стул и в панике замахал руками.

– Пожар! Пожар в столовой! – Он отшатнулся, когда потерял равновесие, и стул отлетел назад, уронив его на пол, где он приземлился, как вытащенная из воды морская звезда.

Ратборн помчался на кухню, в то время как дворцовые стражники бежали за ним, как обезглавленные цыплята. Селеста последовала за ними. Тор резко перешел к действию, прошелся по комнате и сорвал шторы на пол, прежде чем те, что были рядом с ними, смогли загореться.

Он выругался, когда тушил пламя, и Рен, впервые за весь вечер оказавшись без присмотра, вылила пузырек с корнем дьявола в кубок Ратборна, прежде чем спрятать пустой флакон в свою сумку. К тому времени, как остальные вернулись с кухни с кувшинами воды, огонь погас и Тор сидел на корточках, вытирая пот со лба.

Ансель поднялся с пола и выглянул из-за стола, чтобы убедиться, что там безопасно. Затем он вскочил на ноги.

– Какой фурор! Прости меня, мой цветок, боюсь, я потерял равновесие до того, как смог спасти тебя, – произнес он, положив руки на бедра. – Отличная работа, Тор. Я знал, что ты возьмешь все под свой контроль. Спокойный, как дремлющий ледяной медведь, и подготовленный, как снежная лиса зимой. Как и всегда.

Рен обмахивалась рукой как веером.

– Слава богу, все в безопасности.

Ратборн осмотрел испорченные шторы.

– Что, черт возьми, случилось?

Тор встал на ноги. Он облизнул нижнюю губу, как будто мог почувствовать что-то в воздухе. Он нахмурился еще сильнее, пытаясь понять, что именно.

– Должно быть, непокорное пламя.

– И пойманное как раз вовремя! Какое героическое усилие! – Рен подняла кубок. – Предлагаю выпить за быструю сообразительность этого солдата.

– За Тора, – произнес Ансель, поднимая свой кубок.

– За Тора, – присоединилась к нему Селеста.

Ратборн поднял свой кубок.

– За профессионализм гевранцев. Возможно, вскоре мы увидим его в полной мере.

Ансель сделал глоток своей ледяной шипучки.

– Ах, – вздохнул он, вытирая губы, – она определенно успокаивает нервы.

Рен наблюдала за Ратборном поверх своего кубка.

Он осторожно отхлебнул, затем поморщился.

– Крепкая.

– Лучше выпить за один глоток, – посоветовал Ансель. – Так пьет мой брат. Но опять же у Аларика такая толерантность к алкоголю, какой я никогда не встречал.

– Неужели? – удивился Ратборн, и Рен хотела перегнуться через стол и поцеловать Анселя за то, что он так красиво подзадоривал его.