Две крепости

— Верно, хватает, — согласился Фарамир, — и предательство — не последняя из них.

Сэм во время этого разговора испытывал все большее-нетерпение и гнев. Последних слов он уже не смог вынести и, ворвавшись в середину круга, подбежал к хозяину.

— Прошу прощения, мастер Фродо, — сказал он, — но дело зашло слишком далеко. Не имеет он права так разговаривать с вами. После всего, что вы перенесли ради всех нас, в том числе и ради него и всех этих здоровяков. Послушайте, капитан! — Он стоял перед Фарамиром, широко расставив ноги, уперев руки в бока и придав лицу выражение, с которым отваживал нахальных юных хоббитов, осмелившихся попросить разрешения пройти в его сад.

На лицах людей появились улыбки: для них непривычно было видеть своего капитана сидящим на земле лицом к лицу с разгневанным молодым хоббитом.

— Послушайте! — повторил Сэм. — Чего вы добиваетесь? Давайте доберемся до сути дела раньше, чем сюда соберутся все орки Мордора. Если вы думаете, что мой хозяин убил Боромира, а потом убежал, то вы сошли с ума. Но так и говорите, и покончим с этим! И мы хотим знать, что вы собираетесь делать с нами. Но как жаль, что народ, борющийся с Врагом, мешает бороться другим. Враг остался бы очень доволен, если бы теперь вас увидел. Он решил бы, что у него появился новый друг.

— Терпение! — воскликнул Фарамир без гнева. — Не вступайте в разговор раньше хозяина, у которого ума побольше, чем у вас. Я не нуждаюсь в поучениях. Даже в таком положении я могу уделить немного времени, чтобы справедливо решить дело. Если бы я торопился, как вы, то давно приказал бы убить вас, потому что мне приказано убивать всех, кого я встречу в этой земле и у кого не будет разрешения повелителя Гондора. Но я не убиваю ни людей, ни зверей без крайней необходимости, а когда приходится это делать, не испытываю радости. И я думаю, прежде чем говорить. Так что успокойтесь. Сядьте рядом с хозяином и помалкивайте!

Сэм тяжело опустился на землю. Лицо его пылало. А Фарамир вновь обратился к Фродо:

— Вы спросили, откуда я знаю, что сын Денетора мертв. Известия о смерти имеют много крыльев. Ночь приносит новости родственникам, как говорят у нас. Боромир — мой брат.

Тень печали легла на его лицо.

— Помните ли вы что-нибудь особенное, что было в снаряжении Боромира?

Фродо ненадолго задумался, опасаясь угодить в ловушку и гадая, чем может кончиться этот разговор. Он едва спас Кольцо от сильных рук Боромира и не знал, как уберечь его теперь среди стольких воинственных и сильных людей. Но чувствовал, что Фарамир, хотя и очень похож на брата, менее самоуверен и в то же время более сдержан и мудр.

— Я помню, что у Боромира был рог, — ответил он наконец.

— Верно. Похоже, вы действительно видели его, — сказал Фарамир. — Тогда мысленно вы можете представить его себе — большой рог дикого быка с востока, украшенный серебром и исписанный древними рунами. Много поколений в нашей семье этим рогом владеет старший сын. Говорят, если в минуту опасности в него затрубить в пределах Гондора, то в его старых границах звук рога обязательно будет услышан. Так вот, за пять дней до начала этого похода, или одиннадцать дней тому назад, примерно в этот же час дня, я услышал звук рога Боромира. Он донесся с севера, но звучал очень глухо, словно далекое эхо в горах. Мы, мой отец и я, сочли это дурным предзнаменованием, потому что с тех пор, как Боромир ушел, от него не было никаких известий и ни один наблюдатель на границах не сообщал о его возвращении. А на третью ночь после этого на мою долю выпало стать свидетелем другого, еще более странного явления.

Я сидел ночью на берегу Андуина, в серой мгле под бледной молодой луной, глядя на струящиеся воды Реки. Печально шуршали камыши. Мы всегда следим за берегом у Осгилиата: его частично удерживают наши враги и часто нападают оттуда на нас. Но этой ночью все было спокойно. И вот я увидел — или мне показалось, что вижу, — лодку, плывущую по воде, сверкающую, серебристую маленькую лодку необычного вида, с высокой кормой. В лодке никого не было.

Благоговейный страх охватил меня. Но я встал, подошел к берегу и вошел в воду: меня что-то притягивало к лодке. Лодка повернула ко мне и проплыла мимо в пределах досягаемости, но я не осмелился притронуться к ней. Она глубоко сидела в воде, как будто была тяжело нагружена. Мне показалось, что она вся была наполнена чистой водой, от которой исходило сияние. Погруженный в эту воду, лежал спящий воин. На коленях у него покоился сломанный меч. Я видел на воине множество ран. Это был Боромир, мой брат. Мертвый. Я узнал его одежду, его меч, его лицо. Я не видел только его рога. И одна вещь была мне незнакома: прекрасный пояс, сплетенный из золотых листьев.

«Боромир! — воскликнул я. — Где твой любимый рог? Куда ты плывешь, Боромир?»

Но он уже был далеко. Лодку развернуло течением, и она, сверкая, скрылась в ночи. Это было похоже на сон, но не было сном, потому что не было пробуждения. И я не сомневаюсь, что он мертв и что это он проплыл мимо меня по Реке к Морю.