Две крепости

— Я думаю, на это есть два ответа, — заметил Фродо. — Во-первых, он мало знает о людях, и хотя он ловок и хитер, но ваше убежище так скрыто, что он, вероятно, не подозревает о том, что здесь есть люди. Во-вторых, я думаю, его привело сюда могучее искушение, более сильное, чем осторожность.

— Вы говорите «искушение»? — тихо сказал Фарамир. — Значит, он знает про вашу Ношу?

— Знает. Он сам носил ее много лет.

— Он носил ее? — переспросил Фарамир с удивлением. — Все новые и новые загадки. Значит, он за ней охотится?

— Может быть. Она для него — драгоценность. Но я говорю не об этом.

— Тогда что же ищет это создание?

— Рыбу, — ответил Фродо. — Смотрите!

Они посмотрели вниз, в темное озеро. На дальнем его краю, на кромке густой тени скал, вынырнула маленькая черная голова. Блеснуло серебро, вода слегка зарябила. Существо поплыло к берегу и затем с удивительным проворством выбралось из воды. Лягушачья фигура немедленно села и начала грызть маленький серебряный предмет, блестевший, когда его поворачивали: последний свет луны падал теперь на скалистый берег озера.

Фарамир тихонько рассмеялся.

— Рыба! — сказал он. — Это менее опасное стремление. А может, и нет: рыба из озера Хеннет-Аннун может дорого ему обойтись.

— Он в пределах выстрела, — сказал Анборн. — Прикажете достать его, капитан? По нашему закону, явившийся сюда незваным обречен на смерть.

— Подождите, Анборн: дело сложнее, чем кажется. Что вы теперь скажете, Фродо? Почему мы должны пощадить его?

— Это существо голодно и несчастно, — ответил Фродо. — Оно не подозревает об опасности. Гэндалф, по-вашему Митрандир, попросил бы вас не убивать его по этой причине и еще по другим. Он и эльфов просил не делать этого. Почему — точно не знаю, а о своих догадках не могу говорить открыто. Но это существо каким-то образом связано с моим поручением. Пока вы не отыскали и не схватили нас, оно было нашим проводником.

— Вашим проводником? — удивился Фарамир. — Дело становится все более странным. Я многое сделаю для вас, Фродо, но не могу позволить этому скользкому бродяге свободно уйти отсюда, с тем чтобы после присоединиться к вам, если ему так захочется, или попасть к оркам в лапы и под пыткой выложить все, что он знает. Его необходимо убить или схватить. Да, убить, если не удастся схватить немедленно. Но что может удержать это скользкое существо, кроме меткой стрелы?

— Позвольте мне спуститься к нему, — сказал Фродо. — Можете натянуть свои луки и выстрелить в меня, если я вас обману. Но поверьте, я не собираюсь бежать.

— Идите, и побыстрее! — согласился Фарамир. — Если выберется отсюда живым, он должен оставаться вашим верным слугой до конца дней. Отведи Фродо вниз, Анборн, и поживее. У этого существа есть нос и уши. Дай мне твой лук.

Анборн провел Фродо по извилистой лестнице к площадке, затем по другой лестнице — до тесного лаза, прикрытого густым кустарником. Молча миновав заросли, Фродо очутился на южном берегу озера. Было темно, водопады казались бледно-серыми, отражая лишь лунное зарево западного края неба. Фродо не видел Голлума. Он пошел вперед. Анборн бесшумно крался следом.

— Ступайте! — прошептал Анборн ему на ухо. — Только осторожно: справа обрыв. Если сорветесь в озеро, никто, кроме вашего друга-рыболова, не сможет вас вытащить. И не забывайте о лучниках: они вас видят, а вы их — нет.

Фродо пополз вперед, нащупывая путь руками, подобно Голлуму. Скалы были по большей части ровные и плоские, и притом, конечно, скользкие. Он замер, прислушиваясь. Сначала не слышал ни звука, кроме непрерывного шума воды за спиной. Потом разобрал неподалеку впереди знакомое бормотание с присвистом:

— Рыбочка, хорош-шая рыбочка. Наконец-то Белое Лицо исчезло, моя прелесть. Теперь можно спокойно съесть рыбочку. Нет, не спокойно, моя прелесть. Ведь бесценность исчезла, да уж, исчезла. Мерзкие хоббиты, да уж, гадкие хоббиты. Ушли и брос-сили нас, голлум. И бесценность исчезла. Бедный Смеагол остался один. Нет бесценности. Мерзопакос-стные люди, они забрали ее, стащили мою бесценность. Ненавис-стные! Рыбочка, хорошая рыбочка. Делает нас сытыми. Делает глаза яс-сными, пальцы цепкими, да уж. Задуш-шить их, моя прелес-сть. Задушить их вс-сех, да уж, если выдастся возможность. Хорошая рыбочка. Хорош-шая!

Голлум бормотал непрестанно. Фродо слушал с жалостью и отвращением. Ему очень хотелось прервать его и никогда больше не слышать этого голоса. Анборн рядом. Ничего не стоит вернуться к нему и попросить выстрелить. Они наверняка смогут подобраться близко, пока Голлум занят своей рыбой. Один меткий выстрел — и Фродо навсегда избавится от этого жалкого голоса. Но нет, у него есть неоплаченный долг перед Голлумом. У хозяина всегда бывает долг по отношению к слуге, даже когда тот служит из страха. Если бы не Голлум, они погибли бы в Мертвых Болотах. К тому же Фродо каким-то образом точно знал, что Гэндалф не захотел бы этого.

— Смеагол! — тихонько позвал он.

— Рыба, хорош-шая рыбочка, — послышалось в ответ.

— Смеагол! — повторил Фродо немного громче.

Голлум перестал бормотать.