Две крепости

— Темными были мои сны в последние годы, — посетовал король, — но я чувствую, что пробудился. Жаль, что вы не пришли раньше, Гэндалф. Боюсь, теперь уже слишком поздно, и дни моего дома сочтены. Недолго осталось стоять высокому залу, построенному Брего, сыном Эорла. Падет высокий трон, охваченный пламенем. Что можно сделать?

— Многое, — ответил Гэндалф. — Но прежде всего пошлите за Эомером. Верна ли моя догадка, что вы держите его в заключении по совету Гримы, заслуживающего свое прозвище Змеиный Язык?

— Да, это так, — признался Теоден. — Он противился моим приказам и угрожал Гриме смертью в моем зале.

— Человек может любить вас и в то же время не любить Змеиного Языка с его советами, — заметил Гэндалф.

— Может быть. Я поступлю так, как вы говорите. Позовите ко мне Хаму. Он проявил себя как плохой привратник, пускай теперь будет гонцом. Виноватый приведет виновного на суд, — проговорил Теоден, и голос его был угрюм, но тут он взглянул на Гэндалфа, улыбнулся, и сразу же бесчисленные морщины на его лице разгладились и не появлялись больше.

Когда Хама, получив задание, ушел, Гэндалф отвел Теодена к высокому каменному ослону, а сам сел рядом, на верхнюю ступеньку лестницы. Арагорн и его товарищи стояли поблизости.

— Нет времени рассказывать все, что надо бы вам услышать, — сказал Гэндалф. — Но, если надежда меня не обманывает, скоро придет время, когда я смогу говорить подробнее. Раскройте глаза! Вы в опасности, даже большей, чем о том напевал Змеиный Язык. Но теперь вы больше не спите. Вы живете. Гондор и Рохан не должны стоять порознь. Враг силен, но у нас есть надежда, о которой он не догадывается.

Теперь Гэндалф говорил быстро. Голос его был тихим и таинственным, и никто, кроме короля, не мог слышать его слов. И по мере того как он говорил, глаза Теодена начали сверкать. Наконец король поднялся и выпрямился во весь рост. Рядом стоял Гэндалф, и вместе они смотрели на восток.

— Именно там, — сказал Гэндалф негромким, но ясным голосом, — лежит наша главная надежда, — там, где залег наш самый большой страх. Судьба все еще висит на волоске. Но если мы продержимся хоть немного, надежда окрепнет.

Остальные тоже повернулись к востоку. Через многие лиги смотрели они туда, — надежда и страх боролись в их мыслях, устремленных за темные горы, в землю Теней. Где теперь Хранитель Кольца? Какой тонкой, в сущности, была нить, на которой висела их судьба! Леголасу, с его зоркими глазами, показалось, что он уловил что-то белое: где-то там солнце случайно коснулось вершины Башни Стражи. И где-то еще дальше, у самого горизонта, поднимался крошечный язык пламени.

Теоден медленно сел. Было похоже, что усталость, вопреки воле Гэндалфа, вновь овладевает им. Он повернулся и посмотрел на свой большой дом.

— Увы! — вздохнул он. — Ужасно, что мне выпали эти злые дни, да еще и пришлись на мою старость, вместо мира, которого я жажду. Увы, храбрый Боромир! Юные погибают, а старцы живут.

Морщинистыми руками он уперся в колени.

— Ваши пальцы скорее вспомнили бы о былой силе, если бы вы сжимали рукоять меча, — сказал Гэндалф.

Теоден встал и провел рукой по бедру, но меч не висел у него на поясе.

— Куда Грима девал его? — пробормотал он.

— Возьмите этот, дорогой повелитель! — произнес ясный голос. — Он всегда верен вам.

Два человека быстро поднялись по ступеням и теперь стояли в нескольких шагах от короля. Одним из них был Эомер. На голове его не было шлема, на груди — кольчуги, но в руке он держал обнаженный меч. Поклонившись, Эомер протянул его своему господину рукоятью вперед.

— Как это могло случиться? — строго спросил Теоден.

Он повернулся к Эомеру, и люди с удивлением увидели, что стоит он гордо и прямо. Куда девался старик, которого они уже привыкли видеть сгорбившимся в кресле или опирающимся на посох?

— Это сделал я, повелитель, — дрожа, ответил Хама. — Я понял, что Эомер должен быть освобожден. Такая радость была в моем сердце, что я, возможно, ошибся. Но раз уж он снова свободен и по-прежнему маршал Марки, я принес ему его меч, о чем он просил меня.

— Чтобы сложить его к вашим ногам, мой повелитель, — добавил Эомер.

Мгновение Теоден молча смотрел на склонившегося Эомера. Никто не двигался.

— Вы не возьмете меч? — поинтересовался Гэндалф.

Теоден медленно протянул руку вперед. Стоило его пальцам коснуться рукояти, и все присутствующие почувствовали, что в руку его возвращаются крепость и сила. Внезапно Теоден вскинул лезвие и со свистом взмахнул им в воздухе, при этом испустив громкий боевой клич. Ясным, твердым голосом на языке Рохана он призывал к оружию:

Вставайте, всадники Теодена!
Ужас проснулся, тьмой набухает восток.
Коней боевых седлайте, трубите в походный рог!
Вперед, эорлинги!

Стража, услышав призыв, выбежала на лестницу. Воины с удивлением глядели на своего повелителя и затем как один человек обнажили свои мечи и склонили их к его ногам.

— Веди нас! — крикнули они.