Две крепости

— Такого решения можно было ожидать от повелителя из дома Эорла, хоть он и стар. Те, кто действительно любит его, разделили с ним годы его старости. Да, я вижу, что пришел слишком поздно. А другие, кого смерть моего повелителя огорчит меньше, переубедили его. Если я не могу помешать им, выслушайте меня напоследок, повелитель! Один из тех, кто знает вас и беспрекословно вам повинуется, должен остаться в Эдорасе. Поручите это верному слуге. Пусть ваш советник Грима сохранит здесь все до вашего возвращения — и, клянусь, мы дождемся этого часа, хотя для мудрых надежда на это не велика.

Эомер засмеялся.

— А если эта просьба не избавит вас от участия в войне, благороднейший Змеиный Язык, — сказал он, — какое почетное поручение вы себе попросите? Тащить мешок с едой в горы, если кто-нибудь доверит его вам?

— Нет, Эомер, вы не вполне раскусили мастера Змеиного Языка, — сказал Гэндалф, устремляя на того свой проницательный взор. — Он храбр и хитер. Даже сейчас он играет с огнем. Он уже заставил меня потратить несколько часов моего драгоценного времени. Вниз, змея! — добавил он внезапно страшным голосом. — Вниз, на живот! Давно ли купил тебя Саруман? Какая тебе обещана награда? Когда все будут мертвы, ты получишь свою часть сокровищ и женщину, которую пожелаешь? Давно ты уже смотришь на нее из-под прикрытых век и следишь за нею.

Эомер выхватил меч.

— Я знал это, — пробормотал он. — Из-за этого я хотел убить его, забыв закон этого зала. Но есть и другие причины.

Он сделал шаг вперед, но Гэндалф остановил его.

— Эовин теперь в безопасности, — сказал он, — но ты, Змеиный Язык, уже сделал, что мог, для своего истинного хозяина. Ты заслужил награду. Однако Саруман склонен забывать свои обещания. Советую тебе быстро направиться к нему и напомнить о себе, пока он не забыл твоей верной службы.

— Ты лжешь, — оскалился Змеиный Язык.

— Это слово слишком часто и легко выползает из твоей пасти. Я не лгу. Смотрите, Теоден, на эту Змею. Вы не можете ни взять его с собой, ни оставить здесь. Лучше всего было бы его убить. Но когда-то он ведь был человеком и по-своему служил вам. Дайте ему лошадь, и пусть он немедленно уезжает куда хочет. По его выбору вы сможете судить о нем.

— Ты слышал, Змеиный Язык? — спросил Теоден. — Вот тебе выбор: либо ты отправляешься со мной на войну, и пусть битва покажет, кто из нас прав. Либо уходи куда хочешь. Но в этом случае, если мы снова встретимся, я не буду таким милосердным.

Змеиный Язык медленно поднялся. Он посмотрел на всех исподлобья. В последнюю очередь заглянул в лицо Теодену и открыл рот, вроде бы собираясь что-то сказать. И тут он выдал себя. Руки его зашевелились. Глаза засверкали. Такая злоба была в них, что люди отступили от него. Он оскалил зубы, потом со свистящим дыханием сплюнул под ноги королю и, припадая на один бок, двинулся вниз по лестнице.

— За ним! — приказал Теоден. — Проследите за тем, чтобы он никому не причинил вреда, но самого не задерживайте. Дайте ему лошадь, если захочет.

— Если какая-нибудь понесет его, — поправил Эомер.

Один из стражников побежал вниз по лестнице. Другой подошел к источнику у подножия террасы и набрал в шлем воды. Ею он начисто вымыл камни, оскверненные Ядовитым Языком.

— А теперь, гости мои дорогие, добро пожаловать! — пригласил Теоден. — Добро пожаловать и подкрепитесь, насколько позволяет время.

Они прошли обратно в Большой зал. В городе внизу раздавались крики глашатаев и рев боевых рогов. Король должен был выехать, как только жители города и живущие поблизости от него вооружатся и соберутся.

За королевский стол сели Эомер и четверо гостей, была здесь и леди Эовин. Ели и пили наспех. Все молчали, пока Теоден расспрашивал Гэндалфа о Сарумане.

— Кто может знать, как далеко зашло его предательство? — промолвил Гэндалф. — Он не всегда был злым. Раньше я не сомневался в том, что он друг Рохана. И даже когда сердце его начало остывать, он считал вас полезными для себя. Но он давно уже замыслил вашу погибель, нося маску дружбы, пока не вполне подготовился. В эти годы задача Змеиного Языка была легкой, и все, что вы делали, быстро становилось известным в Исенгарде: ведь ваша земля открыта, и чужеземцы приходили и уходили из нее. А шепот Змеиного Языка звучал в ваших ушах, отравляя мысли, остужая сердце, ослабляя мускулы. Все видели это, но ничего не могли поделать, потому что вы не хотели с ним расстаться.