Две крепости

— Весту Теоден хол! — воскликнул Эомер. — Какая радость видеть, что вы вновь стали самим собой. Никто больше никогда не скажет, что вы, Гэндалф, приносите горе!

— Возьми свой меч, Эомер, сын сестры! — сказал король. — Иди, Хама, и отыщи мой собственный меч! Грима хранил его. И приведи с собой Гриму. А теперь, Гэндалф, вы сказали, что дадите мне совет, если я выслушаю его. Каков же ваш совет?

— Вы уже не нуждаетесь в нем, — ответил Гэндалф. — Верьте Эомеру больше, чем советнику с раздвоенным языком! Отбросьте сожаления и страх. Возьмите дело в свои руки. Все, кто может ездить верхом, должны отправиться на Запад, как советовал Эомер: мы первым делом должны отразить угрозу Сарумана, пока есть время. Если это нам не удастся, мы погибли. Одержим победу — приступим к новой задаче. Тем временем оставшиеся здесь женщины, дети и старики должны отправиться в убежища в горах. Готовы ли у вас такие убежища на черный день? Пускай возьмут с собой продовольствие, но не задерживаются и не берут с собой никаких сокровищ, ни больших, ни маленьких. В опасности их жизнь.

— Этот совет кажется мне теперь хорошим, — согласился Теоден. — Пусть весь мой народ будет готов! Но вы мои гости. Верно вы сказали, Гэндалф, что вежливости в моем доме поубавилось. Вы ехали всю ночь, а теперь уж кончается утро. Вы не спали, не ели. Сейчас будут готовы помещения для гостей: там вы отдохнете после еды.

— Нет, повелитель, — возразил Арагорн. — Не время сейчас отдыхать. Люди Рохана должны выступить сегодня, и мы — лук, меч и топор, поедем с ними. Мы принесли сюда свое оружие не для отдыха, повелитель Марки. И я пообещал Эомеру, что наши мечи будут сражаться рядом.

— Теперь у нас есть надежда на победу! — обрадовался Эомер.

— Надежда есть, — согласился Гэндалф, — но Исенгард силен. И приближаются другие опасности. Не откладывайте, Теоден, задуманное. Быстрее пошлите своих людей в крепость Данхэрроу в горах!

— Нет, Гэндалф! Вы сами не знаете, как велико ваше умение излечивать. Я сделаю не так. Я сам поведу войско и паду в первых рядах, если понадобится.

— Тогда даже поражение Рохана будет прославлено в песнях, — улыбнулся Арагорн. А воины, стоявшие поблизости, гремя оружием закричали:

— Повелитель Марки поведет нас! Вперед, эорлинги!

— Но ваши люди не должны оставаться без охраны и руководства, — заметил Гэндалф. — Кто будет управлять ими вместо вас?

— Я подумал об этом, — сказал Теоден. — А вот и мой советник.

В этот миг из зала вышел Хама. За ним, ухватившись за двух других воинов, шел Грима Змеиный Язык. Лицо его было бледным, глаза блестели в свете солнца. Хама поклонился и протянул Теодену длинный меч в ножнах, украшенных золотом и зелеными драгоценными камнями.

— Вот, повелитель, Херугрим, ваш древний меч, — сказал Хама. — Он лежал в сундуке Гримы, который не хотел отдавать мне ключи. В сундуке много других вещей, которые люди считают потерянными.

— Ты лжешь! — крикнул Змеиный Язык. — А этот меч твой хозяин сам отдал мне на хранение.

— А теперь он потребовал его обратно, — сказал Теоден. — Тебе это не нравится?

— Конечно нет, повелитель, — ответил Змеиный Язык, — я забочусь о вас и всех ваших делах изо всех сил. Не утомляйтесь, иначе вы дорого заплатите за эту вспышку. Пусть другие имеют дело с этими пришельцами. Ваша еда уже на столе. Не хотите ли пройти туда?

— Хочу, и пусть на тот же стол поставят еду для моих гостей. Войско выступает сегодня. Вышлите вперед вестников! Пусть созовут всех живущих поблизости. Пусть все, кто способен носить оружие, все, у кого есть лошадь, ждут у ворот до второго часа после полудня.

— Дорогой повелитель! — воскликнул Змеиный Язык. — Вот чего я опасался! Этот колдун зачаровал вас. И никто не останется охранять Золотой зал ваших отцов и ваши сокровища? Никто не останется охранять повелителя Марки?

— Если это и колдовство, — ответил Теоден, — оно кажется мне привлекательнее твоего шепота. Твое лечение чуть не заставило меня ходить на четвереньках, как животное. Нет, никто не останется, даже Грима. Грима поедет тоже. Иди! У тебя еще есть время счистить ржавчину со своего меча.

— Помилосердствуйте, повелитель! — завопил Змеиный Язык, опускаясь на землю. — Пожалейте того, кто одряхлел на службе. Не отсылайте меня от себя! Я останусь с вами, когда все остальные предадут вас. Не гоните прочь своего верного Гриму!

— Мне тебя жаль, и я вовсе не отсылаю тебя от себя. Я иду на восток с моими людьми. Прошу тебя идти со мной и доказать свою верность.

Змеиный Язык переводил взгляд с одного лица на другое. В его глазах было выражение загнанного хищника, который ищет брешь в цепи своих врагов. Он облизал губы длинным бледным языком.