Две крепости

Но когда я бежал и предупредил вас, для тех, кто хотел видеть, маска была сорвана. После этого игра Змеиного Языка стала опасной, но он по-прежнему делал все, лишь бы задержать вас, лишь бы не дать вам собраться с силами. Он действовал хитро: использовал слабости людей или раздувал их страхи, в зависимости от обстоятельств. Разве вы не помните, как он настойчиво советовал, чтобы ни один человек не был избавлен от погони за недостижимым на севере, в то время как истинная опасность находилась на востоке? И он убедил вас запретить Эомеру поход против набега орков. Если бы Эомер не нарушил приказа, орки уже достигли бы Исенгарда, приведя с собой пленников. Это, конечно, была бы не та добыча, которой больше всего жаждет Саруман, но это участники моего Товарищества, созданного ради тайного дела, о котором даже с вами, повелитель, я не могу говорить открыто. Страшно подумать, что пришлось бы им испытать и что мог бы узнать Саруман нам на погибель!

— Я восхищен Эомером, — сказал Теоден. — Правдивое сердце должно обладать упрямым языком.

— Скажите также, — заметил Гэндалф, — что для неверных глаз у правды искривленное лицо.

— Да, глаза мои были почти слепы, — согласился Теоден. — Но больше всего я восхищаюсь вами, мой дорогой гость. Опять вы пришли ко мне вовремя. Я хочу наградить вас по вашему выбору. Назовите что-нибудь из принадлежащего мне. Исключая только мой меч.

— Вовремя пришел я или нет, будет видно. Что касается подарка, повелитель, то я выберу то, что мне необходимо. Дайте мне Обгоняющего Тень! Он был дан мне на время. Но теперь я поеду на нем навстречу большой опасности и не могу рисковать тем, что не принадлежит мне. К тому же мы с ним привязались друг к другу.

— Хороший выбор, — кивнул Теоден, — и теперь я с радостью отдаю вам коня. Да, это драгоценный дар. Нет коня, равного Обгоняющему Тень. В нем воплотились лучшие качества могучих коней прошлого. А вам, мои дорогие гости, я предлагаю в подарок то, что можно найти в моем арсенале. Мечи вам не нужны, но у меня есть шлемы и кольчуги искусной работы, подарки моим предкам из Гондора. Выбирайте себе что хотите, и пусть мои дары хорошо послужат вам!

Принесли доспехи из королевского арсенала, и Арагорн и Леголас оделись в сверкающие кольчуги. Они выбрали себе также шлемы и круглые щиты, выложенные золотом и усаженные драгоценными камнями — зелеными, красными, белыми. Гэндалф не взял себе оружия, а Гимли не нуждался в кольчуге, потому что, если бы и нашлась в кладовых Эдораса подходящая для его фигуры стальная рубашка, она все же не могла бы сравниться с его собственной, выкованной под Горой на Севере. Но он выбрал кожаную шапку с железными полосами, которая ладно сидела на его круглой голове, и взял вдобавок маленький щит. На нем, белая в зеленом поле, была изображена бегущая лошадь — герб дома Эорла.

— Пусть он верно служит вам, — улыбнулся Теоден. — И шлем, сделанный для меня в дни Тенгела, когда я был еще мальчиком.

Гимли поклонился.

— Я горжусь тем, повелитель Марки, что буду носить вашу эмблему. И я согласен скорее нести на себе лошадь, чем чтобы она несла меня. Собственные ноги нравятся мне больше. И может, я приду туда, где смогу сражаться пешим.

— Очень может быть, — согласился Теоден.

Король встал, и тут же Эовин поднесла ему чашу.

— Ферту Теоден хал! — сказала она. — Прими эту чашу и выпей в счастливый час. Да сопутствуют тебе здоровье и удача во всех делах!

Король выпил вина, и Эовин предложила его другим гостям. Когда остановилась перед Арагорном, она внезапно притихла и пристально посмотрела на него. Глаза ее сверкали. Он взглянул на ее прекрасное лицо и улыбнулся. Когда Арагорн взял чашу, руки их соприкоснулись, и он заметил, что она вздрогнула от этого прикосновения.

— Будь здоров, Арагорн, сын Араторна! — сказала наконец Эовин.

— Будь здорова, госпожа Рохана! — поклонился он. Лицо его побледнело. Он уже не улыбался.

Все выпили, и король вышел из зала. У дверей его ждали стражники, толпились глашатаи. Все военачальники и вожди, жившие в Эдорасе или поблизости, собрались тут же.

— Я отправляюсь в путь и чувствую, что это будет мой последний поход! — сказал Теоден. — У меня нет детей. Теодред, мой сын, убит. Я назначаю Эомера, своего племянника, наследником. Если же и он не вернется, выберите себе повелителя по своей воле. Но кому-то я должен уже сейчас доверить своих людей, кто-то должен править в мое отсутствие. Что скажете?

Все молчали.

— Разве некого вам назвать? Кому доверяют мои люди?

— Дому Эорла, — ответил Хама.

— Но я не могу оставить Эомера, — воскликнул король, — а он последний из этого дома.

— Я не называл Эомера, — ответил Хама, — и он не последний. Есть еще Эовин, дочь Эомунда, его сестра. Она бесстрашна, и у нее благородное сердце. Все любят ее. Пусть она будет повелительницей эорлингов на время вашего похода.

— Да будет так! — согласился Теоден. — Пусть глашатаи объявят народу, что его поведет леди Эовин.

Потом король опустился в кресло возле дверей, и Эовин, поклонившись, приняла от него меч и прекрасную кольчугу.