Две крепости

— И все же даже я, гном, много путешествовавший и не самый слабый из нашего рода, не могу пробежать всю дорогу до Исенгарда без остановок, — сказал Гимли. — Мое сердце тоже в огне, и я хочу как можно быстрее выступить в путь, но сейчас я должен хоть немного отдохнуть, чтобы потом бежать быстрее. А уж если отдыхать, то ночь для этого – лучшее время.

— Я сказал, что выбор перед нами трудный, — заметил Арагорн. — На чем же порешим?

— Вы наш предводитель, — сказал Гимли, — и опытный охотник. Вам и решать.

— Сердце велит мне идти, — заявил Леголас. — Но мы должны держаться вместе. Я не стану с вами спорить.

— Вы отдаете право решения не в самые надежные руки, — заметил Арагорн. — С тех пор как мы прошли Аргонат, я то и дело ошибаюсь. — Он замолчал, глядя на северо-запад, в надвигающуюся ночь.

— Мы не пойдем в темноте, — решил он наконец. — На мой взгляд, страшнее всего потерять след или пропустить что-то важное. Если бы луна давала довольно света, мы бы воспользовались этим, но увы! Луна заходит рано и еще слишком молода и бледна.

— А нынче ночью еще и закутана в саван, — пробормотал Гимли. — Ах, почему госпожа не подарила нам свет, который она дала Фродо!

— Этот дар более необходим тому, кому вручен, — сказал Арагорн. — Ему предстоит подлинное Странствие. А наш поход – безделица в ряду великих деяний наших дней. Возможно, преследование с самого начала напрасно, и мы не в силах ни ухудшить, ни улучшить положение. Что ж, я сделал выбор. Давайте как можно лучше используем время отдыха!

Он растянулся на земле и тотчас уснул, потому что не спал с ночи, проведенной в тени Тол-Брандира. Незадолго до рассвета Арагорн пробудился и встал. Гимли еще храпел, но Леголас стоял и задумчиво глядел на север, во тьму, безмолвный, как молодое деревце в безветренную ночь.

— Они далеко, — печально промолвил он, оборачиваясь к Арагорну. — Сердце подсказывает мне, что они этой ночью не отдыхали. Теперь только орлу под силу догнать их.

— И все же надо идти за ними! — Арагорн наклонился и разбудил гнома. — Пора! Пора в дорогу! След остывает!

— Но еще темно, — бормотал Гимли. — Даже Леголас с вершины холма не сумеет до восхода солнца разглядеть их.

— Боюсь, теперь я не увижу их ни с холма, ни с равнины, ни при луне, ни при солнце, — ответил Леголас.

— Там, где бессильно зрение, может помочь голос земли, — сказал Арагорн. — Она стонет под их гнусными ногами. — Он растянулся на земле, приник ухом к дерну и так долго лежал неподвижно, что Гимли начал задумываться, уж не лишился ли Странник чувств или не уснул ли он. Светало, вокруг медленно разливался серый свет. Наконец Арагорн поднялся, и друзья смогли разглядеть его лицо. Оно было бледно и мрачно, а взгляд – тревожен.

— Голос земли невнятен и слаб, — пояснил скиталец. — На много миль окрест по ней никто не идет. Шаги наших врагов еле слышны вдали. Зато громко звучит конский топот. Я понял, что слышал его даже во сне. Вот кто смущал мой сон – мчащиеся на запад кони. Но теперь они еще дальше от нас, скачут на север. Хотел бы я знать, что там случилось.

— В путь! — воскликнул Леголас.

Так начался третий день преследования. На протяжении всех его долгих часов охотники то быстро шли, то бежали под облаками и солнцем, точно никакая усталость не могла погасить сжигавший их огонь. Проходя по пустынным землям, они почти не разговаривали, совершенно не различимые в своих эльфийских плащах на сизой зелени полей. Даже при холодном полуденном солнце вряд ли кто-нибудь, кроме зорких эльфов, заметил бы их издалека. Часто они мысленно благодарили госпожу Лориена за подарок – лембас, ибо в нем они могли черпать новые силы даже во время бега.

Весь день след врага вел прямо на северо-запад, без поворотов и обрывов. В конце дня преследователи вышли к длинному безлесному подъему, где земля восходила к гряде низких горбатых холмов. Свернув на север, к этим холмам, след орков утратил прежнюю четкость – земля стала тверже, трава короче. Далеко слева серебряной нитью по зелени вилась река, Энтвош. И ни живой души. Арагорн часто удивлялся, почему нет следов зверя или человека. Рохирримы большей частью обитали далеко на юге, в лесистых предгорьях Белых гор, теперь скрытых туманом и облаками, однако когда-то повелители коней держали в Истемнете, северо-восточной части королевства Рохан, большие стада и табуны, и в тех местах даже в зимнюю пору кочевало множество пастухов, которые жили под открытым небом или в шатрах. Но сейчас этот край был пустынным, и повсюду царило молчание, не похожее на мирную тишь.

В сумерках друзья снова остановились. Дважды по двенадцать лиг прошли они по равнинам Рохана, и стена Эмин-Муиля затерялась в дымке на востоке. Молодая луна, блестевшая в туманном небе, давала мало света, а звезд не было совсем.

— Теперь я и вовсе против привалов и прочих задержек, — сказал Леголас. — Орки удрали от нас так быстро, будто сам Саурон гнал их плеткой. Боюсь, они уже достигли темных холмов и углубились в лес.

Гимли скрипнул зубами. — Погублены надежды, погублены труды!