Две столицы

Граф Виктор Павлович Кочубей прибыл на бал к Шереметеву со своим шурином Алексеем Васильевичем Васильчиковым, старшим братом жены. Сама Мария была непраздна вторым ребенком и почувствовала себя сегодня неважно. Осталась дома. Они остановились на время коронации в Москве, в доме дяди Марии, на Воздвиженке. Дядя был тем самым Васильчиковым – одним из фаворитов Екатерины – Александр Семенович. Пробыл фаворитом Васильчиков недолго, всего два года, но за это время Екатерина успела его завалить деньгами, крестьянами и драгоценностями выше крыши. А когда заменила его на Потемкина, то в качестве отступного или пенсии богато наградила бывшего теперь уже фаворита. Васильчиков получил пенсию 20 тысяч рублей и 50 тысяч на устройство дома в Москве. Где уже тридцать лет и проживал почти, тратя деньги на приобретение картин западных известных мастеров. Весь дом Александра Семеновича был сплошным музеем. Все это богатство престарелый фаворит гренадерского роста завещал племяннику Алексею Васильевичу, с которым граф и прибыл на бал.

Кочубей шурину благоволил и в меру возможностей старался устроить его карьеру. Сейчас шурин руководил Вдовьим домом, Санкт-Петербургским и Гатчинским воспитательными домами, Мариинской больницей, Деревенской экспедицией, Мариинским сиротским отделением при соборе всех учебных заведений, а также участвовал в Попечительном совете заведений общественного призрения[3]. Мария Федоровна часто принимала его и подолгу расспрашивала о работе этих заведений, а так как Алексей Васильевич лодырем не был и вникал в дела всех порученных ему домов, больниц и приютов, и деньги, на них выделяемые, не воровал, то императрица была своим помощником довольна и часто в разговорах ставила его в пример остальным.

На балу граф Кочубей скучал, в отличие от шурина, тот танцевал и флиртовал напропалую, Виктор Павлович же станцевал лишь один польский танец и в основном стоял с шурином, в перерывах между танцами, и перемывал косточки попавшимся им на глаза вельможам, пока не столкнулся взглядом с графом, ах да, теперь с князем фон Витгенштейном. Немцев Виктор Павлович и так недолюбливал, а в отношении с графом, тьфу, а ладно, с графом Витгенштейном прямо коса на камень нашла. Этот гигант просто бесил Кочубея. Всем. И ростом, и этим нарочитым всегда почти разговором на русском языке. Показывал выскочка немецкая себя более русским, чем сами русские. Но больше всего графа выводило из себя то, как стремительно рос этот почти никому не известный год назад немчик в глазах и Марии Федоровны, и Александра. И все-то он знает, и всегда готов правильный совет дать. Когда государь отправил его на Кавказ, набирать новую конвойную команду из черкесов, то Виктор Павлович даже обрадовался, надеялся, что этот дуболом там сгинет. Но нет, Петер этот чертов вернулся. И с каким триумфом. И Дербент без боя взял, и даже ханом там стал, и договорился о мире с вождями всех народов Северного Кавказа, и в итоге привез послов из Кубинского ханства, до этого одного из главных врагов России на Кавказе. Все это было выше понимания вице-канцлера.

Кочубей предпринял попытку устранить конкурента, как он считал, и нанял через доверенное лицо трех поляков бретёров, но вместо того, чтобы услышать известие о смерти этого проклятого немца, услышал невероятную историю про ту самую, окутанную тайной, организацию «Великая Польша от моря до моря». Это было вдвойне неприятно. Если всплывет, что он имел дела с этой организацией, то никакая юношеская дружба и сегодняшнее благоволение к нему Александра от монаршего гнева не спасут. Если не повесят, то сошлют в Сибирь точно.

А тут еще эта история с чахоткой у Елены Прекрасной. Сам Виктор Павлович относился к Елене, как к младшей сестренке, и часто музицировал с ней, бывая в Зимнем дворце, и известие о болезни принцессы его огорчило. Только гораздо сильнее его огорчило, что этот проклятый немец опять выделился и приобрел в глазах монаршего семейства незыблемый авторитет. Его чуть за дуэль не наградили. Нужно было как можно быстрее от него избавляться, и Кочубей уже даже предпринял некоторые шаги. Тот самый Игнатов, его доверенное лицо, который договаривался с бретёрами поляками, предложил нанять просто убийц. Татей, которые подкараулят Витгенштейна и просто прирежут. Виктор Павлович сначала согласился, но потом передумал. Уж больно лихо этот гигант разделался ножом обычным с поляками. С лучшими фехтовальщиками, как уверял Игнатов, во всей Польше. С тремя, не с одним. Справятся ли простые душегубы? Лучше не рисковать.

– Пусть его лучше пристрелят из пистоля. Так надежнее.

– Из пистоля так из пистоля, – согласился пройдоха и потребовал дополнительно сто рублей. Нужно купить пистолет и потренироваться.

Кочубей, не раздумывая, деньги отсчитал, да и не деньги, так, мелочь. А нужно татям пострелять перед делом, так пусть постреляют.