Две столицы

– Ого. Это серьезный товар. Это очень большие деньги. У меня столько нет, – поскучнел Томас.

– Мне не нужны деньги. Мне взамен нужны некоторые английские товары.

– И что же вас интересует, ваша светлость? – Снова заблестели глазенки, без хозяина, хозяин притворился скучающим театралом, лорнет вытащил из кармана и стал платочком притирать.

– Шайры и штуцера. Еще мериносы.

– Ого. Не простые все вещи, я надеялся, что вам будет нужна хорошая шерстяная ткань.

– Ткань? Нет. Ткань при следующей сделке. А вот паровую машину я бы прикупил. Я не помню фамилии, но ваш изобретатель улучшил паровую машину Джеймса Уатта. Она работает на паре высокого давления. Ее я куплю с удовольствием.

– Тревитик. Ричард Тревитик. Он, как и я, из Корнуолла, мы вместе учились в Камборне.

– Точно. Тревитик. Я бы купил его новую паровую машину.

– Думаю, это возможно. С шайрами тоже проблем не возникнет. Хуже со штуцерами. Хотя если вам нужно десять, то и эту проблему решим. Вы же имеете в виду новую винтовку, что принял на вооружение 95-й пехотный полк? Винтовку Бейкера? Pattern 1800 Infantry Rifle[4], однако куда чаще ее называют просто Baker Rifle или «винтовка Бейкера». Я приобрел себе одну. Я ведь страстный охотник, князь. Очень точный огонь у нее. Калибр 0,65[5]. Длина ствола 30 дюймов[6]. Мастер Иезекииль Бейкер сам демонстрировал мне это нарезное ружье. Он уверял, что ствол, в отличие от французских и любых других штуцеров, не нужно чистить так часто, так как нарезы делают не полный оборот, а всего четверть. И этого оказалось достаточно, чтобы сохранить все преимущества нарезного оружия.

– Да, именно эту винтовку, – Брехт даже не знал, как в Англии штуцера называются, и что появился новый. – Чем больше, тем лучше. И учтите, сэр Пайркер, что следующая партия шафрана и марены будет больше. И вы можете стать первым, к кому я обращусь с предложением поменять эти богатства на товары из Великобритании.

– Я рад, князь, что вы обратились ко мне, одно «но» – мы не обсудили цены на ваши красители, – потянул его в сторону комиссар.

– Ваши предложения?

– Фунт шафрана на пять фунтов серебра.

Брехту его новый казначей в Дербенте цены озвучил – такими и были. Но это там. А это здесь. Зачем он его пер через половину мира?

– Десять.

– Нет. Сто двадцать пять шиллингов максимум.

– Сто пятьдесят и ни одним шиллингом меньше. У вас же двадцать шиллингов в фунте?

– Договорились, – просиял Томас.

Эх, продешевил, надо было со специалистами переговорить сначала, упрекнул себя Брехт. Но это если не принимать во внимание, что за сто пятьдесят фунтов доставшегося ему бесплатно шафрана он получит… Два пишем, три на ум пошло. Четыреста килограммов серебра.

Совсем неплохо. А еще марена.

Торговались долго. Сначала красители, потом по шайрам цену подбирая. На винтовки цены известны, а вот за паровую машину цен никто не знал и решили, что Брехт наглу на слово поверит. Если обман вскроется, то комиссар просто потеряет выгодного партнера.

Событие сорок третье

Сколько ж надо наплести, чтоб интригу-то сплести.

А. Шопперт

День, который начался для Брехта с вызова в Кремль, продолжился там же. Только решил Петр Христианович, довольный переговорами с комиссаром Пайркером, свинтить домой, как его опять позвали к Александру. Рядом с троном Васильевича Грозного стоял старенький генерал. Витгенштейн с ним был отлично знаком, но давно не видел. Николая Алексеевича Татищева та же самая длань карающая, что и почти всех остальных генералов Российской империи, загнала в деревню. Сейчас потихоньку и не все стряхивают с себя деревенскую пыль, надевают старую форму и перебираются ко двору и по старому месту службы. Настал черед и генерал-лейтенанта Татищева. Старенький. Он воевал в два раза дольше, чем лет новому императору. И лет двадцать с лихвой назад командовал Преображенским полком, где подполковником был сам Потемкин. Сейчас Александр вернул его из ссылки и вновь сделал командиром Преображенского полка и, так сказать в качестве извинения, произвел в генералы от инфантерии[7], то есть в предпоследний чин, выше только генерал-фельдмаршал.

В Преображенский полк в виде исключения сейчас и Ваньку сержантом записали. Петр Христианович, увидев Татищева, про Ваньку и подумал, но ошибся.

– Петр Христианович, я так понимаю, что те восемьдесят горцев, которых вы для моего конвоя выбрали, сейчас в имении графа Шереметева размещены? – Александр после разговора с прусским послом и англичанином явно успокоился.

– Так точно, ваше императорское величество, – протянул руку Татищеву Брехт. Само получилось. На автомате, но старый вояка спокойно руку пожал.

– Я думал, куда их определить. Они же во дворцах службу будут нести. Я подписал указ о назначении Николая Алексеевича начальником по инфантерии Санкт-Петербургской инспекции. Решил их ему подчинить.

– Они же кавалерия? – не понял Петр Христианович.