Две столицы

– Пружело? – вытянул к нему ухо Каспер. А хвастал, что в совершенстве владеет великим и могучим. Или сейчас еще такого слова не существует? Да нет. Есть же в часах пружинки и в замке на ружьях. Стоп. Надо будет им учителя нанять. Пусть русский письменный и устный обоим подтянет.

– Как хорошая шпага, нужно чтобы железо сгибалось, а потом принимало прежний вид. Будем, как и шпаги, специальными методами термообработки делать наши перья вот такими пружинными. Я знаю как. Это как рессора на карете.

– Понятно, – кивнули оба синхронно.

А вот Брехту не очень понятно. Как, например, такой тонкий лист железа без вальцов изготовить? А вальцы как без специальных жаропрочных сталей?

– Сейчас уже делают матрицу и пуансон. В Англию я заказал паровик. Ваша задача изготовить пресс или молот, а лучше и молот, и пресс. Нужно и медленно давить, и быстро бить. Привод будет от паровика. Посмотрите помещения, прикиньте, что нужно купить. Да, в этом же здании будет работать и часовой завод. Скоро приедут часовщики из Европы, и чеканщики и ювелиры из Дербента. Я не знаю, как делают шестеренки для часов. Можно ли и их штамповать? Но когда будете прикидывать, какое нужно оборудование, то часовщиков имейте в виду.

Проводив, или все-таки выпроводив, пацанов, Петр Христианович глянул в окно, посмотреть, как ребята ловят извозчика. Чуть волновался за них, выдал им на все про все по сто пятьдесят рублей ассигнациями, а один из них – беглый холоп, второй – иностранец. Загребут в кутузку еще. Кутузка – это от фамилии Кутузов. Будет тут один деятель в будущем улучшать содержание заключенных. Не этот Кутузов, другой. Обер-полицмейстер Санкт-Петербурга Павел Васильевич Голенищев-Кутузов. Но это лет через тридцать.

Из окна глянул и понял, что до пяти вечера еще куча времени, а дождь прекратился, вполне можно пройтись по оружейным магазинам. И шведское железо посмотреть, и, вообще, штуцера прикупить.

«В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть». Правы классики. Шел Петр Христианович по улице Галерной и смотрел на вывески. Парикмахерская, Похоронная контора. Рядом, всего в двадцати метрах, еще одна похоронная контора. Гроб новенький, желтым деревом сияющий, прислонен к стене дома прямо под вывеской. Магазин с вежеталем этим из самого Парижу. Ага, вот и оружейный магазин. Оказывается, Петербург ушел дальше уездного города N, здесь еще и пистолеты с ружьями продавались, чтобы побрившегося господина быстрее пристрелили. Не фиг. Зажился. Так на вывеске и написано на французском: «Лучшие дуэльные пары». А ведь дуэли запрещены.

В магазине было шумно и многолюдно. Два молодых человека это все создавали. Ругались, кричали, руками махали, бегали по магазину. Создавалось впечатление, что в нем толпа студентов, а не два хлюпика.

– Господа, можно вас попросить пойти вон, – вежливо обратился к ним Петр Христианович.

– Милостивый государь!

Ну что за век, вежливо же попросил? Погрозил пальцем «государю» этому Брехт.

– Господа! – вступился за Брехта продавец.

Пошумели, французов проклиная и ушли. Патриоты.

– Чего изволит, господин …? – оторвал Петра Христиановича от созерцания вывешенных на стену ружей хозяин этого богатства.

– Князь фон Витгенштейн, – представился Брехт. – Мне нужны нарезные ружья. Есть такие в продаже?

– Какие именно штуцера интересуют вашу светлость? Австрийские, золингеновские, французские, английские? Есть отличные из Дании.

– А есть карамультуки? Ну, длинноствольные индийские, афганские или турецкие винтовальные ружья с маленьким калибром? – Жалко было своего ружья, что князю черкесскому подарил. Хотелось такое вновь заполучить. Замечательная была винтовка.

– Как не быть? Вот индийское малокалиберное ружье, – продавец ткнул пальцем в девайс на стене.

Почти такое же. Тоже приклад черт-те как изогнут. Дешевле раз в десять. Ни золота, ни серебра.

– Замечательно. Все, что вы перечислили, заверните.

– Заверните?

– А… Стоп. Тут в соседнем магазине гробы продают. Соберите все, какие у вас есть, винтовальные пищали и в гробы упакуйте, чтобы не намочить по дороге. С этим покончено. Мне нужно шведское ружье. Гладкоствольное, или пистолеты. В общем, не важно, что это, потом все одно перековывать в пластину. Мне нужна пластина из шведского железа, – Брехт решил продавцу объяснить хотелку, вдруг что интересное подскажет. И не ошибся.

– Так может вам лучше, ваша светлость, купить шведский арбалет? Есть у меня такой. Там плечи как раз из пластин набраны.

– Покажи.

Показал. То, что надо. Конечно, все одно ковать. Но там уже точно пружинная сталь. При ковке свойства уйдут частично, но кто мешает потом снова закалить и отпустить, если потребуется?

– Вам один арбалет, ваша светлость? – продавец сиял: только что половину товара продал.

– А их несколько?

– Да, у меня три штуки. Давно лежат, никто не покупает, я вам скидку хорошую сделаю. Еще шведская хорошая сталь есть в ножах и штыках.

– А ведь правда. Их тоже все куплю.