Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Многие месяцы после гибели Юрия Гагарина отряд космонавтов был сокрушен отчаянием. Мы продолжали интенсивно готовиться к экспедициям по облету Луны, но Мишин проявлял крайнюю осторожность. После катастрофы «Союза-1» по максимуму испытывали перепроектированную парашютную систему, и инженеры полностью убедились в ее безупречности. Но он все еще перестраховывался.

Если сравнивать с Королёвым, вождь-вдохновитель из Мишина не получился, решения он принимал так себе, долго колебался. Однако он оставался инженером высочайшего класса, даже когда был пьян, как выяснилось в один крайне важный момент.

План Мишина состоял в том, чтобы в первой половине 1968 года выполнить несколько беспилотных запусков видоизмененных «Союзов» (в прессе этот тип корабля назвали «Зонд»), позже в тот же год – первый пилотируемый запуск окололунной экспедиции, а параллельно в пилотируемых полетах на околоземной орбите отрабатывать сложные маневры по сближению кораблей в космосе и ВКД.

В марте 1968 года первый беспилотный «Зонд» – «Зонд-4» – успешно вылетел в далекий космос, чтобы имитировать возвращение по петлевидной траектории облета Луны. В сентябре другой «Зонд» послали впервые в реальный полет вокруг Луны и обратно с экспериментальным живым грузом – двумя степными черепахами. После успешного запуска Мишин отправился из Байконура самолетом в Евпаторию в Крыму, где тогда еще размещался Главный центр управления. В полете ему накрыли сытный ужин, и в честь удачного запуска Мишин выпил несколько бокалов вина.

Вскоре после его отлета на борту «Зонда-5» начались проблемы. Сначала причина неполадок была неясна (позже выяснилось, что отказал звездный ориентатор). Я уже находился в Евпатории и следил за ходом полета, когда появился Мишин и ему доложили, что на борту неприятности. Он тут же попросил меня достать чертеж неработающего устройства, который я как раз приготовил. Хотя Василий Павлович немало выпил во время перелета, ему хватило пары минут, чтобы определить, какой узел в устройстве служит источником неисправности. Он взял карандаш и обвел его кружком, сказав: «Смотри, вот тут», – и позже оказалось, что Мишин оказался абсолютно прав. Он обладал отменной интуицией.

После того как с трудностями удалось справиться, полет завершился триумфальным успехом. Совершив один виток вокруг Земли, «Зонд-5» начал движение по траектории полета к Луне. Корабль обогнул ночное светило с его дальней от Земли стороны 17 сентября, попутно делая снимки нашей планеты над лунным горизонтом. Хотя спускаемый аппарат с проблемами входил в атмосферу, после приводнения в Индийском океане из него достали живых черепах в отличном состоянии.

В следующем месяце мы успешно провели первые после гибели Комарова пилотируемые полеты «Союзов». Вначале запустили корабль без экипажа на борту, а на следующий день стартовал «Союз-3» под управлением Георгия Берегового. Два объекта сблизились в космосе, но без стыковки, и Береговой вернулся на Землю, пролетев 64 витка по орбите.

После успешных полетов «Зонда-5» и «Союза-3» многие космонавты настаивали, что следующим должен стать пилотируемый облет Луны. Американская пресса и другие СМИ подтверждали, что NASA планирует первую экспедицию с выходом на орбиту Луны в конце года. Но Мишин вместо пилотируемой экспедиции запустил еще один беспилотный «Зонд-6» в ноябре. И снова аппарат прошел над обратной стороне Луны, фотографируя еще неразведанную лунную поверхность. Но снова при входе в атмосферу у «Зонда» возникли проблемы. План отправить к Луне космонавта вновь отложили.

Когда я находился в Москве и занимался все той же лунно-облетной программой Л1, пришли новости о том, что американцы послали пилотируемый корабль на окололунную орбиту. Новости об «Аполлоне-8» звучали отовсюду: по телевизору, по радио, со страниц газет.

Внезапно у меня возникло чувство, что все утекает как песок сквозь пальцы, и мои мечты испаряются, словно дым.

Я чувствовал себя так, словно все, к чему я так яростно готовился все предыдущие годы, вдруг выбросили на помойку. Меня терзало неумолимое понимание того, что нашей программе облета Луны грозит полная отмена.

Тем не менее я отдавал должное качеству выполнения полета экипажем «Аполлона-8». Их экспедиция прошла великолепно. Отрицать это невозможно. Так же думали и отечественные руководители государства, пригласив Фрэнка Бормана как первого астронавта, посетившего СССР с официальным визитом.

В его честь в московской гостинице «Метрополь» устроили пышный прием. Народу собралось так много, что невозможно было протолкаться. Одни надели военную форму, другие выглядели так, будто только что пришли с работы. Борман же, наоборот, был одет в темный пиджак и ярко-белую рубашку. На его шее красовался не галстук, а тонкий шнурок, типа ковбойского, стянутый брошью – ярко-голубым камнем в середине. Он производил очень яркое впечатление. Все хотели оказаться к астронавту поближе и даже потрогать его.