Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Когда мы с Борманом наконец встретились, я поздравил его с успешным полетом и сказал ему, что лучше всех прочих понимаю, насколько тяжелую подготовку он, должно быть, проходил. Я не стал говорить, что, как и он, готовился полететь к Луне, но мне казалось, он знал об этом. Фрэнк общался очень любезно. Он поздравил меня с успешным выходом в космос на «Восходе-2». Мы разговорились о том, как выглядела Луна с орбиты, откуда он смог на нее посмотреть. Обсуждали удачные места для высадки на ее поверхность.

Потом Бормана попросили произнести речь. Он провозгласил несколько тостов за будущее сотрудничество в космосе между нашими странами – я мечтал о том же самом. Фрэнк держался крайне вежливо и тактично. Он постарался ответить на все заданные ему вопросы, потом ему подарили ружье Тульского завода. Тут встала жена Фрэнка Сьюзан, одетая во все голубое, и сказала, что у нее приготовлен один личный подарок. Она сняла с пальца кольцо с крупной бирюзой и протянула его Георгию Береговому, который получил высшую должность в отряде космонавтов после полета на «Союзе-3». Все встали и приветствовали этот жест доброй воли громовыми аплодисментами.

Мы так долго смотрели друг на друга как на врагов. До этой минуты мы почти не встречали американских астронавтов лицом к лицу. Но во время таких встреч появлялось ощущение, что мы с ними одинаковые, что астронавты США, как и мы, тоже люди, способные радоваться и горевать.

После избрания на пост президента Ричарда Никсона казалось, что он больше по сравнению с предшественником заинтересован в близких отношениях с Советским Союзом. После резкой эскалации гонки вооружений появились признаки того, что распространение вооружений, возможно, ограничат. Для начала был подписан договор, запрещающий вывод ядерного оружия в космос. Мы восприняли это как добрый признак возможного смягчения вражды между двумя державами.

Однако через две недели после возвращения экипажа «Аполлона-8» на Землю мне стало не до желанной возможности участвовать в международном сотрудничестве. Потому что я вновь чуть не погиб.

Это случилось в разгар московских торжеств по случаю возвращения из полета экипажей двух экспедиций – «Союза-4» и «Союза-5». В середине января 1969 года в Кремле готовился торжественный прием в честь космонавтов Владимира Шаталова, Евгения Хрунова и Алексея Елисеева. Они должны были проследовать в Кремль в автомобильной процессии через Красную площадь, полную ликующего народа. Космонавты ехали в голове колонны в открытом лимузине, а позади них на автомобиле ЗиЛ-117 двигались Леонид Брежнев и Алексей Косыгин. Мы с Валентиной Терешковой и Георгием Береговым ехали в следующей машине, за Брежневым. Вслед за нами вытянулась длинная процессия из автомобилей дипломатов и других официальных лиц.

Когда мы проехали через мост над Москвой-рекой, лимузин с космонавтами и машина с Брежневым и Косыгиным внезапно свернули, чтобы въехать на территорию Кремля по другой дороге. А вся остальная процессия, которую теперь возглавлял наш автомобиль, продолжила двигаться вперед, к Боровицким воротам.

Когда мы приблизились к Кремлю, из толпы перед нашей машиной вдруг шагнул вперед мужчина. Он был в милицейской форме, а в обеих руках держал по пистолету. Без всякого предупреждения он открыл по нам огонь. Нашего водителя серьезно ранило в голову, и машина потеряла управление.

Я сидел прямо позади шофера, а справа от меня находился Береговой. Увидев фонтан крови из дырки на шее водителя, я в ту же секунду резко дернул головой в сторону. Выстрел разбил стекло слева от меня, и мне в лицо полетели осколки. Вторая пуля чиркнула по шинели в районе груди, а третья прошла на уровне живота, вновь чудом попав не в меня, а в дверную пепельницу на противоположной стороне, где и застряла. Еще одна пуля просвистела у меня над затылком. Даже согнувшись, я видел, как яростно палил стрелок, пока у него не кончились патроны и его не повалили окружающие.

В нашей машине насчитали 14 пулевых отверстий – невероятно, что я не был убит. Если бы автомобиль не занесло в сторону от стрелка, один из его выстрелов наверняка оказался бы для меня последним. Но Терешкова, Береговой и я избежали серьезных ранений.

Стрелок оказался молодым лейтенантом вооруженных сил из Ленинграда, который укрывался в Москве у брата-милиционера, чью форму он и надел. Пистолеты он похитил в армейской казарме, где до этого служил. Он сказал, что хотел убить Брежнева. О причине своего поступка он ничего не рассказал.

Когда мы поехали в Кремль, московские власти уже знали, что в Ленинграде украли два пистолета. Из опасения перед возможным терактом остановили все поезда и перекрыли основные дороги, ведущие в столицу и из нее. Именно поэтому машина с Брежневым и поехала другой дорогой. Нам об этом рассказали уже после того, как все закончилось.

После покушения встречи вернувшихся из полета космонавтов в виде торжественных автомобильных процессий больше не проводились.

Дэвид Скотт