Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Мало кто знал, что при отказе системы наведения можно было «рулить» «Сатурном-5» с помощью системы управления космического корабля – либо через компьютер, либо «джойстиком» в моей правой руке. Я мог бы управлять полетом ракеты на любом этапе работы ее трех ступеней. Ручное управление активизировалось поворотом Т-образной рукоятки в моей левой руке по часовой стрелке на 45 градусов. После этого «Сатурн» слушался сигналов из командного модуля, а я бы направлял полет всех блоков, ориентируясь по приборной панели, особенно по «восьмерке», и следуя траектории, которая рассчитывалась по предстартовой информации и компьютерным данным. Такую методику много раз отрабатывали на имитационных тренировках, но ни разу не использовали на практике в полетах «Аполлонов».

Если же ситуация окажется серьезнее, я мог прервать полет. Для принятия такого решения требовалось два независимых признака. Но все, что нужно для запуска механизмов прерывания полета, – это лишь повернуть T-образную рукоятку на 45 градусов против часовой стрелки. Я не имел права на ошибку: если оплошаю и случайно пошевелю устройство, экспедиция обернется катастрофой. И время для принятия решения могло длиться меньше секунды.

Первая фаза, когда можно досрочно прекратить полет, продолжалась, пока «Сатурн-5» поднимался до трех километров всего за 42 секунды. Космический корабль отделялся от ракеты-носителя, и активировалась система аварийного спасения на мачте на переднем конце корабля. Твердотопливная спасательная ракета отделялась вскоре после начального разделения, а корабль затем опускался на парашютах и нормально приводнялся. Вторая фаза начиналась, когда заканчивалась первая, и длилась до отметки чуть больше минуты от старта, когда мы достигали высоты почти в 30 километров. В эти отчаянные секунды Эл и Джим непрерывно отчитывались о состоянии систем, тем же занимался ЦУП. Когда мы преодолели тридцатикилометровую отметку, признаки аварии не появились. Три варианта прерывания полета предусматривались до тех пор, пока мы не выходили на орбиту.

– Окей. Здесь, наверху, все хорошо, – проинформировал я Хьюстон.

Менее чем через две минуты мы приближались к высоте 70 километров, оказываясь уже вне плотных слоев атмосферы; двигатели первой ступени «Сатурна-5» отключались, начинала работать вторая, а после нее наступал черед третьей. Через 11,5 минут полета (на высоте 175 километров) третья ступень ракеты-носителя погасила двигатель, и мы вошли в долгий период невесомости. Выйдя на орбиту «вниз головой», мы впервые увидели Землю из космоса. Однако теперь было куда меньше времени, чем в два моих предыдущих полета по околоземной орбите, чтобы насладиться невероятным зрелищем. Мы всего раз облетели Землю по орбите, а потом снова включили двигатель третьей ступени, чтобы корабль покинул околоземную орбиту и взял курс на Луну. Так мы увеличили скорость до 11,17 километра в секунду и промчались сквозь радиационные пояса Ван Аллена меньше чем за 15 минут, снизив время воздействия на нас радиации. Эти пояса, простирающиеся в пространстве от высоты 3000 километров 700 метров над земным экватором до более чем 15 000 километров, состоят из частиц, сильно заряженных энергией солнечного ветра и остающихся в ловушке магнитного поля Земли. Теперь нам предстояло преодолеть в свободном полете по лунной перелетной траектории три дня пути, пока не достигнем точки вблизи Луны, где включим маршевый двигатель и перейдем на окололунную орбиту.

После вывода лунного модуля из «гаража» через три с половиной часа после старта, связка из лунного и командного модулей отделилась от израсходованной ступени ракеты-носителя. Она продолжила лететь по прежней траектории, пока на высокой скорости не врезалась в Луну между кратерами Коперник и Птолемей[68].

Оставшиеся несколько часов первых суток и большую часть вторых мы проводили научные эксперименты. Возможно, самым странным был такой: в каждый из трех первых дней мы втроем – Джим, Эл и я – садились с повязками на глазах, чтобы следить за возникновением необычного явления – периодически видимых вспышек, которые, кажется, появляются, когда мозг реагирует на проходящие сквозь него космические лучи; эти вспышки наблюдали предыдущие экипажи «Аполлонов» по пути к Луне. Минуты, пока мы сидели с завязанными глазами и комментировали появление вспышек, пожалуй, стали самыми веселыми в полете. Хотя записи первого нашего такого эксперимента совершенно необъяснимо потом потерялись.

В первые два дня единственной настоящей проблемой оказался внештатно включавшийся индикатор набора скорости, который врал, будто бы срабатывает главный маршевый двигатель корабля. Мы тщательно разобрали причины ситуации вместе со специалистами Центра управления полетами и решили, что такое возможно из-за опасного короткого замыкания. Если бы двигатель заработал из-за этого, корабль зашвырнуло бы на неизвестную траекторию или двигатель бы не сработал в нужный момент.