Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Но даже теперь выбраться из лунного модуля было вовсе не легкой задачей. Со всем надетым на нас снаряжением мы едва могли протиснуться в передний люк, да еще единственным способом: опустившись на колени и двигаясь ползком задом наперед, пока не окажемся на «крыльце» Сокола. Занимаясь этим нелегким делом и неуклюже продвигаясь вперед с помощью Джима, я едва ли думал о том, что скажу, сделав первый шаг на лунный грунт. Но, миновав обрез люка и почти что скачками двигаясь вниз по перекладинам внешней лестницы модуля, я уже знал, что скажу.

– Сейчас, стоя посреди всех неведомых чудес Хэдли, я как будто понимаю, что в природе есть одна фундаментальная истина.

Я замолчал, пытаясь унять сердце, забившееся от осознания непомерного величия этого мига, к которому я упрямо готовился семь с половиной лет.

– Человек – это разведчик, – я снова сделал паузу. – И сейчас идет разведка в самом полном смысле этого слова.

Немного задержавшись, чтобы отдать должное происходящему, Джим начал выходить из корабля, двигаясь ногами вперед. Ему пришлось сложнее, чем мне, потому что никто его не подталкивал. Через минуты он присоединился ко мне. Мы начали распаковывать и отсоединять оборудование, укрепленное снаружи лунного модуля. Включая и самую важную его часть – хрупкий лунный ровер, сложенный наподобие замысловатого разводного моста так, что его колеса были собраны в одной точке под днищем. Если бы ровер не заработал, мы бы ограничились сулящими куда меньше приключений пешими переходами, к которым, впрочем, мы тоже готовились.

Как только мы освободили ровер, он, наш луномобиль, медленно опустился на грунт. Замечательное произведение инженерного искусства с тяговыми электромоторами, заключенными в ступицу каждого колеса. Зафиксировав штифтами места соединений, я взобрался на сиденье, чтобы опробовать машину. Почти сразу же я понял, что с передними поворотными колесами есть проблема. К счастью, это легко компенсировалось поворотом задних колес, и потом проблемный узел сам заработал нормально. Даже несмотря на это, поездка на ровере оказалась очень тряской. Погрузив в задний контейнер геологическое оборудование, нужное для вылазки первого дня, мы взобрались на сиденья – что было не так уж просто, потому что скафандры нелегко сгибались в сидячее положение, – и запустили двигатели.

Управление ровером больше походило на пилотирование самолета, пусть даже с четырьмя колесами, чем на вождение автомобиля. Вместо рулевой «баранки», которую нам было бы очень трудно хватать в скафандрах, органом управления служил джойстик, укрепленный на консоли между нашими с Джимом сиденьями. Хотя разгонялись мы максимум до 11–13 километров час, из-за уменьшенной силы тяжести и очень неровной поверхности то одно, то другое из установленных на независимой подвеске колес отрывалось от грунта, когда мы попадали на неоднородный участок. Ни в одном месте поверхность Луны не была абсолютно плоской и ровной. Она вся состояла из хаотично перемешанных бугров, усеянных разнообразнейшими большими и маленькими кратерами; в некоторых из них еще и валялись обломки.

Маневрирование вокруг крупных кратеров и продвижение по смешению округлых кочек то с мелко, то с крупно размолотым лунным грунтом требовало высокой концентрации. Ехать навстречу Солнцу было сложнее всего, потому что его сияние «затапливало» детали поверхности и препятствия. И хотя ровер мог развернуться на пятачке и располагал хорошей силой сцепления с грунтом и мощностью двигателей, его сетчатые колеса вздымали здоровенные петушиные хвосты из пыли, от которых нас спасали лишь широкие крылья. Все вместе превращало поездку во что-то среднее между скачкой на необъезженном мустанге и плаванием на маленькой лодке во время шторма.

– Вот это настоящий рок-н-ролл, а не езда. Держись, – сказал я Джиму, когда наш аппарат помчался на юго-запад к нашим первым пунктам назначения: кратеру Элбоу и северо-восточной кромки кратера Святой Георгий на нижней части склона горы Хэдли-Дельта.

Впечатляющий лунный ландшафт слегка напоминал мне укрытые толстым снегом холмы на Земле. После остановки ровера все, что мы делали, начинала снимать цветная телевизионная камера, установленная на нем спереди. Цветное телевидение оказалось с нами на Луне впервые, и трансляция с камеры шла по каналам новостей во всем мире, не говоря уже, конечно, о том, что она позволяла ученым в оперативном штабе наблюдать за нашими успехами.

Каждая из точек, где мы останавливались за три дня лунных походов, заранее выбиралась так, чтобы изучить на месте отличающиеся друг от друга аспекты сложной лунной геологии, которая сама по себе еще оставалась загадкой. Наивысшей целью для нас был шанс пролить свет на происхождение нашей ближайшей соседки по Галактике. Этот вопрос уже долго тревожил умы ученых и служил предметом ожесточенных споров. Все ждали, что, заполучив знания о зарождении Луны, мы лучше поймем истоки формирования нашей собственной планеты, Солнца и всех остальных тел Солнечной системы.