Две стороны одной монеты (СИ)

*Агорафобия - боязнь открытых дверей, открытого пространства; расстройство психики, в рамках которого появляется страх скопления людей, которые могут потребовать неожиданных действий; бессознательный страх, испытываемый при прохождении без провожатых по большой площади или безлюдной улице.

========== Эпилог ==========

Хайд.

Я в тебе жить буду вечно…

А ты во мне отдыхай…

И как ныне, так бесконечно…

Никто не сумеет понять,

Где тут Джекил, где Хайд!

Г. Матвейчук «Противостояние»

У Ребекки Венсон уже есть могила, и теперь она не пустует. Похоронами занимались Курт и Алекс, кажется, единственные, кто спокойно отнеслись к новости о том, что Рейвен была Шоу…

Эрик смотрит на могилу своей матери, сжимая в кармане пальто злосчастный дневник Шмидта и вспоминая рассказ Логана.

В тот момент ему хотелось сломать его металлический скелет и воссоздать снова, чтобы он знал, какую Эрик испытывал боль. Но телепатия Чарльза держала его гнев под контролем, заставляя вспоминать о том, что его маленькая дочь сейчас играет в соседней комнате, и не стоит ей видеть такое.

— Я был против, если ты хочешь знать. Мы были по уши в дерьме, понимая, что со дня на день тебя посадят в Церебро, и всем нам придет конец. Я не согласился на ее план.

Эрик знает, что Логан не врет: Чарльз читает его мысли. Но от этого ничуть не легче.

— Рейвен поступила как циничная тварь. Хотя, в конце концов, это действительно дало нам отсрочку и… — продолжает Росомаха, но останавливается.

У Эрика так трясутся кулаки, что все в комнате начинает вибрировать, и человек с металлическим скелетом точно ощущает это в своем теле.

— Знаешь что, парень? Если хочешь отомстить мне за то, что я не сказал сразу, валяй. Я не поддержал тогда Рейвен, Шоу или кем там она была, но и помешать ей не смог. Так что я тоже виноват в смерти твоей матери.

«Друг мой, прошу тебя, будь благоразумен. Ничто и никогда не исправит то, что сделали с нами Шоу и Рейвен, но Логан действительно не смог бы ей помешать. Даже ценой собственной жизни…»

— У тебя регенерация, как у чертовой медузы! И ты не мог остановить одну девушку?! Просто признай, что тебе это тоже было выгодно!

— А я и не отрицаю, — от этих слов Логана Эрик буквально каменеет. — Рейвен лишила свою альтер-личность, * или как это назвать, возможности шантажировать тебя. Только поэтому мы живы и сидим здесь. В том числе твоя дочь.

Он скрещивает руки на груди, практически бросая вызов, и Эрику хочется завыть… Логан прав. У них с Чарльзом навряд ли бы получилось что-то сделать тогда, если бы Рейвен не убила мать Эрика…

— Она ведь взяла чужую личину, того человека Шоу… Почему она не воспользовалась этим и не спасла мою мать?!

— Может, потому что она больная психичка? Потому что знала, что Шоу может взять верх в ее бошке? Считала, что рано или поздно твоя мать снова попадет в руки к Страйкеру? Решила, что ты не рискнешь, если не будешь уверен? Блять, откуда мне знать! Я могу нести ответственность только за свои поступки.

Эрик не уверен, что сможет когда-либо простить Логана за то, что тот не остановил Рейвен. Она приняла обличье того парня, Джейка, проникла под его видом в квартиру и, подгадав время, убила Эдди на глазах ее сына. Эрик помнит, как она посмотрела на него, прямо в камеру, зная, что он смотрит на монитор… И просто выстрелила. Хладнокровно, без сожаления убила невинного человека.

Чарльз говорит, что Рейвен была больна, и потому чужая жизнь для нее была незначима. Не когда ее личные интересы стояли под угрозой.

Эрик снова стискивает дневник, вспоминая записи, сделанные в нем психиатром Шмидтом. Он работал в детской клинике после войны. Занимался медикаментозным лечением психических расстройств и практиковался в психотерапии.

Сначала записи напоминали рабочие заметки, короткие и сухие. О пациентах, посещенных научных конференциях и бумажной волоките в отделении. У него было много больных: от малышей до подростков с самыми разными расстройствами. Но, в конце концов, записи о Бэке стали появляться чаще остальных, пока дневник не стал ее вторым личным делом…

***

«8.01.1952

У Ребекки Венсон обострение. На групповой терапии возникла конфликтная ситуация. Рейвен (имя альтер-личности) взяла тело под свой контроль, выплеснув подавляемую Бэкой агрессию.

У девочки обострено внимание к своей внешности, что свойственно подросткам ее возраста. Триггером** послужило оскорбление от другого ребенка.

«Моя внешность страшна, но я горжусь этим, потому что отличаюсь от других детей. Они слишком убоги в своих скучных человеческих телах».

Мысль о собственной исключительности вызывает у Рейвен амбивалентные чувства себялюбия и отвращения…

Я уверен, что именно Рейвен совершила те убийства в приюте. Но пока что она отказывается это признавать.

10.01.1952