Две войны (СИ)

Морфий, конечно же, уничтожил всю боль, но при этом лейтенант почувствовал неясное недомогание, вызванное странным головокружением и легкостью в ногах, однако медлить было нельзя. Норманн доложил, что ровно в десять часов вечера у медперсонала будет собрание, где они составят отчет о пленных солдатах в госпитале, руководствуясь которым янки-офицеры распределят южан по каторгам, а лично его, Джастина, отправят в штаб на допрос.

Отступивший жар и вернувшаяся ясность рассудка погнали его дальше, подальше от лагеря. Он был по-прежнему слаб настолько, что покачивался при ходьбе, но дольше отлеживаться себе позволить не мог, боясь упустить шанс.

Норманн ждал за врачебным корпусом.

— И как ты попал в офицерский состав, если все время опаздываешь? — не удержавшись от ехидной колкости, сказал тот при виде лейтенанта, но тут же усмешка сползла с его лица, и он, слегка нахмурившись, озадачено спросил: — Джей Ти, что с тобой? Неважно выглядишь, че-то…

— Если ты не заметил, то мне пробили плечо, вывернули запястье, у меня сотрясение мозга и, ко всему, контузило раза три, и я только что перенес лихорадку, а вообще я думаю, что во всем виноват чертов морфий, — тихо съязвил Джастин, почти без сил облокачиваясь о стену здания.

«Я глупец».

— Твою мать, — зло сплюнул какой-то человек с перевязанной рукой, из-за спины Ллойда и сверкнул недобрым взглядом по Джастину. — Норманн, он же одурманен! Как ты предлагаешь тащить его к лесу, если он еле осилил пятиминутный переход?

— Заткни пасть, Майкл! — тут же откликнулся Ллойд, не поворачивая головы к солдату. — Еще одно слово — и останешься без зубов.

— Он обуза для нас! — снова взъелся молодой боец. — Его вот-вот накроет, и он не сможет даже ползти за нами! Ты реально считаешь, что он смо…

В этот момент кулак Ллойда врезался в лицо некого Майкла, и тот взвыл от боли, прижимая здоровую руку к окровавленному рту. Джастин, вздрогнув, ошарашено уставился на друга.

— Я тебя предупреждал, — рыкнул Ллойд, как ни в чем не бывало, отворачиваясь от него, — еще раз пикнешь в адрес этого человека, и я сломаю тебе вторую руку, если не шею.

— Да как ты смеешь, гнида?! — шепелявя, вскричал Майкл, сплюнув кровавый ошметок под ноги Норманну. — Я, между прочим, неделю держал осаду города, пока вы, суки, отсиживались в Эскадроне. Да если бы не я, вы бы…

— Тут не оказались? — закончил за него Ллойд, став чернее грозовой тучи. — Это мы пришли к вам на помощь, ведь вы, жуки навозные, ни на что не годны! Вас бы всех по сто раз уже убили, если бы этот человек не пришел к вам на подмогу, — он указал на Джастина, — Ваш первый полк — сборище полных дебилов.

— Где остальные? — только тут заметив, спросил до этого безучастный к спору Джастин. — Ты сказал, будет еще трое наших…

— Им стало хуже, — резко ответил Норманн, раздраженно дернув плечами. — Не все такие везунчики, как ты, чтоб им вкалывали дорогое обезболивающее по любому поводу и без него.

Калверли понимал, что тот не со зла кидается подобными фразами, а просто нервничает, как и все они, но если бы он чувствовал себя немного лучше, то наверняка ответил бы на грубость; однако придурок Майкл оказался прав, и его тяжелой волной накрыло недомогание, вызванное опиумом.

Как только им удалось выбраться с территории госпиталя, Майкл заявил, что пойдет другой дорогой, не через лес, а путем, через который привели сюда пленных. Этот норовистый Майкл был одним из тех немногих солдат первой роты, оставшихся в живых после резни у леса. Однако должного уважения это почему-то не вызывало. Джастин, при всей своей слабости, мог думать лишь об одном: как он выжил, если у него на глазах практически всю первую роту спалили заживо, а тем немногим, кого удалось вытащить из ущелья до начала пожара, лейтенант лично отдал приказ отступать с холма к Эскадрону, и несколько десятков измученных солдат скрылись в траншеях, убираясь с поля боя. А в переходе к Вашингтону, когда их вели в плен, Джастин его не видел. Конечно, он мог просто не заметить его, но что-то в облике этого человека настораживало. Только что именно — он никак не мог понять.

Вглядываясь в лицо солдата, он все больше и больше убеждался, что оно ему не нравится. Абсолютно. Его лицо было из тех, которые легко могут затеряться в толпе, стать невидимыми; увидев такого человека на улице, Джастин не обратил бы на него никакого внимания, но встретив в гостях или в баре, он бы наверняка почувствовал себя немного неуютно в его обществе.

— Джей, ну как ты? — спросил запыхавшийся Норманн, занятый в этот момент раскапыванием спрятанного несколько дней назад оружия.

Джастин не ответил. Его штормило, он не стоял на ногах, но в голове четко всплывали фразы и воспоминания, складываясь в целостную, но мутную мозаику из догадок, словно калейдоскоп, сменяющих друг друга. Он оглянулся на второго солдата, Майкла, так же активно роющего целой рукой сухую землю, выкапывая оружие.

— Как вы его раздобыли? — осведомился он с удивлением, рассеяно разглядывая разнокалиберные револьверы.