Две войны (СИ)

— Кто говорит и о чем? — посинев от бешенства, рыкнул Джастин, с содроганием представляя себе, что в лагере есть и другие свидетели его позора.

— Те, кто с самого начала войны сидят в плену. Они-то и говорят, что время от времени к капитану таскают мальчиков из города, вроде как на допрос гражданского лица, а солдаты иногда трепятся, что он сам захаживает к местным шлюхам в бары. «Его величество» все в Вашингтоне знают и боготворят. Но если своим северным блядям он отваливает не хило за молчание, то наши не получают ничего, кроме увечий. Мне сказали, что четыре месяца назад какой-то парнишка, единственный выживший после такого «допроса», полностью спятил и всю ночь рыдал на плече у одного мужика, рассказывал, что с ним сделал янки. А на утро решил свести счеты с жизнью и нарвался на охранников, а они его и забили до смерти. Поговаривают, что он накинулся на них с кулаками — совсем сдурел, бедняга. Вот слухи и поползли о том, что комендант не равнодушен к мужским задницам и не прочь иногда поразвлечься, да только, видимо, северных мальчишек ему мало стало. На экзотику потянуло, — Майкл сдавлено хихикнул, но тут же осекся, словно от оплеухи, наткнувшись на убитый взгляд. — О, прости Джастин…

— То есть в лагере все знают?.. — подавив дрожь в голосе, осведомился Калверли.

«…о том, что я опущенная блядь».

— Некоторые — да, некоторые — нет, — знающим тоном ответил Майкл. Джастин поборол в себе желание врезать этому человеку по лицу, слушая, как он спокойно говорит об этом, не зная на самом деле, через что довелось пройти тому несчастному парнишке и что еще ожидает самого Джастина. — Одни знают о пристрастиях капитана, но не знают, что он выбрал тебя, другие просто выкинули это из головы, как простые сплетни, третьи даже и не догадываются об этом. Тут, знаешь ли, не до разговоров. Бывает, так грузят что просто не…

— Если кому проболтаешься, что я у него на привязи, — шкуру с тебя спущу и на ней же повешу, — прервал его Джастин, устало прикрыв глаза ладонью и только тут заметив, что она опять кровоточит.

— Так точно, — отчеканил Майкл, видимо, довольный тем, что лейтенант пошел на компромисс. — Светает. Через час-другой начнется работа. Ты как?

— Отвратительно, — честно ответил Джастин, с сожалением наблюдая, как черные густые краски ночи сменяет легкая серо-голубая волна утреннего света.

«Новый день. Новые правила игры».

Из всех человеческих эмоций жалость к себе — самая презренная, самая низкая, а страх — самый безжалостный инквизитор; он сносит голову с плеч провинившегося, словно палач на эшафоте — быстро и легко. Поэтому Джастин быстро отогнал от себя подобные мысли, выслал в далекую ссылку эти чувства и прямо сказал, понимая, что иного выбора у него нет и теперь ему необходимо довериться предателю и изменнику — единственному, кто в состоянии прийти на помощь в эту минуту.

— Руку до кости распорол, — он показал окровавленную рассеченную ладонь. — Еще швы разошлись на плече, загноились ожоги, но это не самое страшное. Вот, — на правой руке красовались два сломанных пальца, — не представляю, что теперь делать с этим.

— Дерьмо! — выругавшись, Майкл вскочил на ноги и вылез из ямы. В предрассветных сумерках его фигура показалась Джастину незнакомой, но все тот же высоковатый голос произнес: — Я сейчас вернусь, будь здесь и не высовывайся, хорошо?

Он не ответил, с трудом удерживая сознание на грани сна и яви. После ночной истерики его организм просто сморило, но Джастин так и не мог заснуть из-за пульсирующей боли в руке и ноющей — внизу живота. Розенбаум унесся куда-то, не дождавшись ответа, и он все-таки погрузился в пустой, лишенный сновидений сон.

Комментарий к Глава 6

Концентрационный лагерь — первые лагеря для военнопленных были созданы в Северной Америке в 60-ых годах XIX столетия. Первыми классическими концентрационными лагерями считают «Андерсонвилль», в котором держались военнопленные янки. «Рок-Айленд» и «Дуглас» — для пленных южан.

========== Глава 7 ==========

And I’ll hide from the world

Behind a broken frame

And I’ll burn forever

I can’t face the shame

(Muse)

Джастин закашлялся и нервно оглянулся, услышав приближающийся конский топот. Лошадь отчаянно захрипела, зашаталась, роняя пену из открытого рта, и Калверли сильнее сжал поводья, стараясь удержать вырывающееся животное, когда янки подъехали к повозке и один из солдат громко заорал:

- Твари поганые, - харкнул всадник, наблюдая за пленниками, которые укладывали в телегу брёвна для котельной, - с чего вы расслабились? Эту хрень уже десять минут ждут на рудниках, вся работа стоит по вашей вине, выблюдки безрукие.

Джастин с удовольствием врезал бы этому наглому, холеному, зазнавшемуся солдатику промеж глаз, но за пять дней пребывания в Вайдеронге уже хорошо понял, что шутить с северянами – себе дороже. Он стал свидетелем ужасающих моментов, когда за одно слово или косой взгляд янки легко убивали одного, а то и двоих непонравившихся им южан.