Двенадцать дней Дэша и Лили

София уболтала владельца популярного клуба впустить туда Лили днем. Миссис Бэзил одолжила мне свой сапог, чтобы я поставил его в туалетной кабинке, в которой год назад оставил для Лили сообщение: «Пожалуйста, верни записную красавицу агенту в фетровой шляпе». София нашла мою надпись и дописала: «Хитрые лисы хотят, чтоб ты знала: это не тупик. Может, детский час и закончился, но еще осталось время для замороженного горячего шоколада».

Это приведет ее в «Серендипити», поскольку все в Нью-Йорке знают, что купить замороженный горячий шоколад на Манхэттене можно только в одном- единственном месте. Там Лили будет ждать за столиком ее дедушка. София заранее предупредит его о приходе Лили, чтобы он уже заказал шоколад. Дедушку попросили говорить с Лили о чем угодно, кроме записной. Затем, при оплате заказа, официант оставит на обратной стороне чека третью подсказку: «Если в лесу падает дерево, кто скорее всего примчится его проведать?»

Что в свою очередь приведет Лили к Бумеру.

А Бумер приведет ее в Бруклин.

* * *

Бумер написал мне, как только я сошел с поезда.

«Хорошая новость: она уже в пути. И даже ничего не уточняла насчет разъяснений, которые даст ей какая-то Клара».

Я ждал плохую новость.

Долго.

Наконец, не выдержав, напечатал:

«А плохая новость?»

«Ах да! Плохая новость в том, что хоть я и предупредил ее не есть печенье, она все равно его попробовала».

Мастерство в выпечке никогда не являлось основой наших отношений, потому я не сильно скомпрометировал себя, продемонстрировав низкий уровень кулинарных способностей. Переживать времени не было. Я поспешил в Бруклинскую музыкальную академию подготовиться к приезду Лили. В Академии выступала танцевальная труппа Марка Морриса со своей постановкой «Щелкунчика» под названием «Крепкий орешек». Моррис перенес действие «Щелкунчика» в загородный дом 70-х годов. В одной из главных сцен идет наперекосяк безумная праздничная вечеринка, в другой Мари (так в этой постановке зовут Клару) выступает один на один против Крысиного короля, вооруженная одним лишь фонариком. На сцене стоят мультяшные декорации а-ля ситком 70-х, где все кажется несколько больше, чем в жизни. Но среди них есть дерево, а под елкой – подарки.

Один из них предназначен Лили.

И это самая хитроумная часть моего плана. К счастью, миссис Бэзил имеет связи и в музыкальной академии. («Я так давно поддерживаю искусства, что пора и искусствам поддержать меня», – объяснила она.) Лорен – танцовщица, играющая Мари, – впустила меня в театральный зал. Лили в академии встретит Дэвид – танцор, играющий принца Щелкунчика. Он проведет ее на сцену, а сам удалится. Все остальные будут ждать за кулисами. В это время должна идти репетиция, в которую временно впишется еще один персонаж.

Я занял свое место на самом высоком балконе пустого зрительного зала. Лэнгстон, София, Бумер, миссис Бэзил, Дов и Джонни строчили мне сообщения, спрашивая, как идут дела. Я спешно ответил им и выключил телефон.

И чуть не проворонил, как открылась дверь. Лили я увидел, лишь когда она прошла по проходу к сцене. В одной руке она держала красную записную книжку, в другой – Джои Макинтайра. Выражение ее лица с такой высоты понять было трудно.

Единственный горящий прожектор освещал елку. Лили поднялась по ступенькам на сцену и огляделась: нет ли кого поблизости? Прожектор сузил круг света, сфокусировавшись на подарке, и Лили шагнула к нему. Зажмурившись, можно представить себе Клару, проснувшуюся в рождественское утро. А открыв глаза, увидеть ее повзрослевшей, но не утратившей веры в чудеса, что выдают ее лицо и движения.

Я обернул коробку рецептом к лебкухенским печеньям, а внутрь положил еще одну коробочку, обернутую листом с цитатами из книги «Дитя бибопа». Третью коробку, припрятанную во второй, я завернул в упаковочную бумагу из магазина игрушек «ФАО Шварц», а четвертую – в рекламное объявление к «Корги и Бесс». На пятой – самой маленькой коробочке – написал от руки имя Лили.

Она открыла ее. Достала конверт. Развернула открытку и прочитала два слова над моей подписью. Из открытки выпала подарочная карта. Лили взглянула на нее, увидела, откуда она и на какую сумму.

Улыбнулась.

И, словно зная, что я буду рядом, чтобы видеть ее улыбку, подняла глаза. Мелькнула мысль: я попался. К добру или к худу? Но как только ее взгляд скользнул к балконам, сцена озарилась светом и заиграла музыка Чайковского. Вздрогнув, Лили отпрянула к елке.

Затанцевали феи-снежинки.