Двенадцать дней Коляды

– Тебе, наверное, сложно в это поверить, но мне тоже есть что сказать, – прорычал он и подошел еще ближе. – И я говорю, что мы должны оставить Свята в покое или сдать его Светозарным.

– Потому что он тебе не нравится? – Она сама не поняла, когда схватилась за рукоять меча. – Потому что ты не можешь смириться с тем, что он повзрослел, а ты…

– А я упырь! – Дарий взмахнул руками и горько усмехнулся. – Он отнял все, что у меня было, или ты забыла, что из-за него я погиб?

– Свят не знал, что способен влиять на людей.

– Это он тебе сказал?!

– Ты делаешь из него воплощение зла. – Ее горло будто сдавила невидимая рука. – А ведь он такой же, как мы.

– Он пуст внутри, Варна. Разве ты не видела, что, даже будучи ребенком, он был не таким, как остальные? Ему никогда не будет до тебя дела, он неспособен на чувства.

– Это не повод бросать его в Нави.

– Он выбрался, ты сама сказала.

– Я хочу убедиться.

На мгновение показалось, что Дарий ее ударит, но вместо этого он устало закрыл лицо ладонью и отвернулся.

– Я хочу вернуть свою душу, чтобы убраться подальше. Не могу поверить, что совсем недавно мне казалось, что я все еще тебя люблю.

Ей чудом удалось сохранить самообладание. Весь разговор был похож на изощренную пытку – Дарий вонзал в нее ножи, а потом прокручивал их с жестоким удовольствием.

Им тяжело друг с другом, они устали. Груз обид давит на плечи и с каждым годом становится все тяжелее. Ради него она позволила Ершу пожертвовать собой и…

Варна горько усмехнулась.

Нет, не ради него – ради себя. Варна сделала много вещей, о которых жалела, прикрываясь их общим благополучием. На самом деле она думала только о себе. Он прав и в том, что стал тенью, безмолвным спутником, мнение которого спрашивать необязательно.

Пусть ненавидит ее, пусть презирает и мечтает уйти, главное, чтобы это было его желание, а не растущая злоба мертвеца, из-за которой он превратится в дикого упыря.

Как только колядские дни закончатся, они должны попытаться вернуть его душу, пока не стало слишком поздно.

Калинов мост был на месте, река так и не замерзла, следов по пути они не заметили – снег запорошил землю, по нему давно никто не ходил. Подмерзшая корка трещала под копытами, лошади недовольно фыркали.

Они скакали достаточно, Дарий молчал всю дорогу, за что Варна была ему бесконечно благодарна.

Сегодня последняя колядская ночь. Если Свят еще не покинул Навь, то его дела плохи.

Варна развела костер, сложила навес из веток и села поближе к огню. Если до рассвета ничего не произойдет, нужно будет уходить и жить дальше. Может, Дарий и думает, что в ней не осталось ни капли здравомыслия, но умирать от горя она не собиралась. Человек привыкает ко всему. Ей пришлось позволить Дарию выпить кровь их старого друга, неужели ее сломает смерть Свята? Вокруг постоянно гибли люди, как бы ужасно это ни звучало, но это уже не ранило так, как прежде.

Всю дорогу в голове эхом звучали слова Дария. Единственные чувства, которые он проявлял в последние дни, – это безразличие и гнев. Несколько месяцев назад Дарий отдал Святу серп и, Варна уверена, сделал это от всей души. Теперь же открещивался от него, отрицал свою привязанность.

Его тело менялось намного быстрее, чем прежде, – губы уже почернели, а ведь ритуал они провели совсем недавно. Все вместе складывалось в неутешительную картину – время пребывания Дария в Яви подходило к концу.

«Ведьмы знают, что делать», – произнес вкрадчивый голос в голове Варны.

Конечно, ведьмы – ответ на любой вопрос. Иногда ей казалось, что она появилась на свет только ради того, чтобы плясать под дудку невест Зверя.

Все дороги ведут к Рославе – так было с самого детства. Эта женщина могла решить все проблемы – помочь Святу, помочь Дарию, в ее руках были ответы на все вопросы, но лучше умереть, чем снова валяться у нее в ногах и просить о помощи.

Зараза, которую она обнаружила на своей груди в доме Светланы и Василия, почти добралась до шеи. Ветвистые черные линии расползались по коже и болезненно ныли. Варна несколько раз пыталась оттереть уродливые отметины, едва не раздирая кожу до мяса, но становилось только хуже – потемневшая кожа не заживала.

Какие бы силы ни держали Дария в этом мире, они хотели как можно скорее поглотить его, а для этого им нужно убить и ее. А может, сама Явь отрекалась от него, мир живых не желал, чтобы такие, как Дарий, ходили по земле. Их союз богопротивен и нечист, удивляло только то, что им позволили жить так долго.

«Жизнь и смерть – это две сестры, которые идут рядом, но за руки никогда не берутся» – так говорил Тихомир, пусть покоится с миром. И он был прав.

Их связь с Дарием ослабла, она больше не ощущала его мыслей и чувств. Раз он до сих пор не понял, что скоро станет не единственным ходячим мертвецом, значит, ее мысли для него тоже закрыты. И это хорошее известие, потому что ей не придется объяснять, почему она верит в то, что Свят способен замедлить распространение заразы.