Двенадцать дней Коляды

– Верно. Бо́льшую часть года внешне мы почти не отличаемся от людей, но лучше слышим, видим, наш нюх острее человеческого, слюна заживляет раны. Но Взвод должен истреблять нас независимо от нашего облика, потому что мы будем убивать.

– Ты даже возможности себе не даешь, – пробормотал Владлен и неосознанно отодвинулся.

– Посмотри на меня. – Лука подался вперед, взял его за плечи и встряхнул. – Нет никаких возможностей! Ты должен это запомнить. Я не человек, понятно? И никогда им не стану. Если ты не поймешь этого, если решишь, что мои угрозы всего лишь слова, я должен буду уйти.

– Уйти? Куда?

– Как можно дальше. – Лука отпустил его. – Не смотри на меня так.

– Как?

– С жалостью. Не надо меня жалеть. Я сам сглупил и… Что?

– У меня личный лекарь. – Владлен широко улыбнулся. – Жить ты будешь долго, теперь я могу уговорить Рыжа остаться в Клюковке и отправиться в вольное плавание. Будем охотиться вместе, а может… Может, вообще уедем из безымянных земель! Мир посмотрим.

– Я буду охотиться на людей, – тихо сказал Лука. – Понимаешь? Как охотник Мрачного Взвода ты должен убить меня.

– Хватит тебе. – Владлен устало махнул рукой и растянулся на подстилке. – Ты знаешь, что не убью. И Святому Полку тоже не сдам. К тому же ближайшие годы ты будешь охотиться только на меня, а я хитер и быстр, вон как удачно тебя утопил прошлой ночью.

– И сам погибнуть мог.

– Но не погиб, так что поблагодарим старых и новых богов за это чудесное спасение.

На ветке, прямо над шалашом, сидел златокудрый мальчишка. Услышав последние слова Владлена, он рассмеялся – смех его звучал как пение соловья. И пусть на улице стояла зима, пусть он до костей продрог, вытаскивая незадачливого охотника из сугроба, на душе у него цвела весна.

– Расплавь пули, притупи ножи, – горячо зашептал божок, – измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гада, чтобы они серого волка не брали и теплой бы шкуры с него не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.

Старые боги обожали шалости, а Лель – больше всех.

Глава 20. Радомила

«Не уберегла, не уберегла, не уберегла».

Она стояла и смотрела, как могильщики засыпают мальчишку землей, нутро сжималось от обиды.

Столько вынесли, столько преодолели, боролись за него до последнего, а он… Нужно было следить за ним, ни на шаг не отходить, но кто мог знать, что такие темные мысли в его голове поселились?

Ждан сказал, что был к этому готов, а вот она не была. Да, обошлись с ним бесчеловечно, покалечили страшно, но ведь мог жить дальше, чего он лишился? Возможности с бабами спать? Невелика потеря! Странные мужики, очень странные, хрен для них ценнее жизни, получается?

– Нам ехать нужно.

Мальчишка этот, Дарий, солнце ясное, а не парень, был бы жив, цены бы ему не было. Но вид его отвращает, правду сказать. Самое страшное – глаза белесые, под ними тени залегли, кожа на скулах так натянута, будто вот-вот порвется. У иного заложного взгляд живее, чем у него.

Странно все-таки, чего только на свете не бывает. Вот мертвец, который людей убивать не пытается, разумный, рассудительный, а есть живые, которые ведут себя как дикие упыри. Одна из таких в доме лежит, в потолок смотрит.

– Куда на этот раз? – Неосознанно Радомила потянулась к Дарию, стряхнула с его плеч снег. – Ворона получили?

– Свои дела решить нужно, – уклончиво ответил он. – К Ясностану поедем, а там… как пойдет.

– Через пару дней и мы уедем. Нужно отвезти Диву туда, где о ней позаботятся.

– Не заслуживает она заботы, – неожиданно жестко сказал Дарий.

– Тут ты прав, но мы ведь люди, а она беспомощная. – Радомила пожала плечами. – Да и жизнь в домах для хворых разумом не сахар. Она сполна получила, кто бы ей ни встретился, отомстил за всех. Надеюсь, ты на Ждана зла не держишь.

– Не держу, – поспешно ответил Дарий.

Радомила стояла, не знала, что еще сказать. Рука сама собой к его волосам потянулась. Каким бы красавцем вырос, не случись той ночи, сердце кровью обливается. Совсем размякла от всех этих переживаний, к покойнику тянется.

Вдруг Дарий щекой к ее ладони прижался.

Сердце ее птицей забилось, обнять захотелось, словно свое дитя, носом в кудри зарыться. Если не пало на нее проклятие Лиха, то только потому, что она и так давно проклята – с того самого дня, как от сына своего отказалась.

– Берегите себя. – Она отстранилась от Дария первой. – Даст Бог, свидимся еще.

– И вы будьте осторожны в дороге. Подождите, пока Коляда закончится, хватит с вас приключений.

На том и попрощались. Варна, гордячка, только кивнула им. Неопытной девицей ее встретили, а теперь вот, бывалая охотница, взрослая женщина. Как быстро летит время!

– Интересно, – начал Ждан, – как ему с ней?

– У них нет выбора. – Радомила вздохнула. – Но думаю, ему больно.

– Если мертвые способны испытывать боль.