Двенадцать стульев

Можно догадаться, почему соавторы выбрали для работы редакционное помещение, если такой выбор был. Не располагали они тогда просторными квартирами. Непонятно же, по какой причине Ильфу и Петрову следовало работать до глубокой ночи, буквально истязая себя.

Однако есть в статье объяснение, пусть и не вполне внятное. Петров, нагнетая эмоциональное напряжение, увлекся, почему и проговорился невзначай: «Все-таки мы окончили первую часть вовремя».

Слово «вовремя» подразумевает заранее установленный срок. И он указан Петровым: «Семь печатных листов были написаны в месяц».

Но в статье нет упоминаний о заранее установленном сроке. Из всего сказанного Петровым раньше и позже не следует, что первую часть романа требовалось завершить именно «в месяц». Потратили бы полтора или два, если не было конкретной договоренности, вот и не пришлось бы так мучиться.

Обмолвка Петрова многое объясняет. Понятно, что договоренность была. И соавторы истязали себя не из любви к трудностям, а чтобы соблюсти установленный срок.

Несложно догадаться, кем он установлен. Срок определил заведующий редакцией. Чтобы начать публикацию романа в январском номере 1928 года, надлежало получить материалы на два-три месяца раньше.

В октябре 1927 года соавторы предоставили завреду первую часть романа – «семь листов». Для публикации в январском номере следующего года этого хватало. И даже на февральский, как говорится, «с запасом».

Остальное – по мере готовности. С октября 1927 года запас имелся.

Примечательно, что о трудностях в работе над второй и третьей частями романа Петров не рассказал. Ограничился одной фразой: «Мы продолжали писать».

Вот и вся информация. Но, с другой стороны, тут и рассказывать особо не о чем: постольку обошлось без трудностей, поскольку не было нужды в прежнем изматывающем режиме. И если первую часть Ильф и Петров написали за месяц, то вторую и третью – за три. К январю они, как это принято говорить, укладывались в график. Так что роман к выходу первого номера был практически завершен. Руководство журнала могло более не беспокоиться о выполнении авторами обязательств.

Правда, срочная подготовка романа к журнальной публикации – дело хлопотное. Особенно если материалы предоставлялись не сразу, а частями. Завреду нужно было гораздо более тщательно, чем обычно, планировать и координировать этапы редакционного цикла.

Однако в статьях Петрова об Ильфе нет упоминаний о редакционном цикле. Словно и не было такого. И это, опять же, нуждается в объяснении.

Договоры и договоренности

В журнале «30 дней» завредом был давний знакомый соавторов – В. А. Регинин. Популярнейший в досоветскую пору журналист, он после Гражданской войны организовывал одесскую печать и приятельствовал с местными литераторами. А когда переехал в Москву, быстро и там добился известности.

Ильф и Петров вполне могли на его помощь рассчитывать. Правда, лишь после того, как решение о публикации приняла бы вышестоящая инстанция. Главным же, или, как тогда говорили, ответственным редактором журнала был в 1927 году Нарбут. Друг Катаева.

Переведенный в Москву из Харькова, он руководил не только редакцией журнала «30 дней». В его ведении было также издательство «Земля и Фабрика». Сокращенно – «Зиф».

Он протежировал многим бывшим подчиненным. По словам вдовы Мандельштама, из рук Нарбута «одесские писатели ели хлеб»[186].

Первое отдельное издание романа «Двенадцать стульев» было зифовским. Вышла книга в июле 1928 года – аккурат к завершению журнальной публикации. Удачный рекламный ход[187].

Теперь обратимся к упомянутой выше публикации записных книжек Ильфа, подготовленной дочерью. Имеются в виду записи, сделанные после отпуска 1927 года.

Сами записи не датированы. Дочь писателя утверждала, что они сделаны в интервале с августа по ноябрь 1927 года. Точно ли так – можно спорить: в качестве основного аргумента публикатором была приведена ссылка на воспоминания Петрова об Ильфе.

Но существенно, что одна из записей – об изменении норм рабочего времени. Эта тема была весьма актуальна.

Правительством тогда готовился переход с восьмичасового рабочего дня на семичасовой. Обсуждение в периодике и профсоюзных организациях началось к середине октября 1927 года. Соответственно не раньше и запись была сделана.

Зато несколько раньше сделана другая. Относившаяся именно к литературной деятельности: «Письм[о] от изд[ательства] о том, что книга принята».

Дочь Ильфа утверждала в комментарии, что упомянутая «книга» выпущена издательством «ЗиФ» в июле 1928 года. Роман «Двенадцать стульев».

С этим можно согласиться: ничего иного быть не могло. Но подчеркнем, что в октябре 1927 года речь шла о незавершенном романе. Соответственно, «принята» была лишь заявка – предложение издательству выпустить книгу, краткая ее характеристика, указание сроков подготовки. Вот это и фиксировал Ильф.

Значит, до начала журнальной публикации, когда роман еще не дописан, в издательство была уже отправлена заявка на книгу. И – «принята».