Двенадцать цезарей

Семимесячная власть Гальбы была слишком короткой для такой серьезной реформы. Она, однако, позволила провести в жизнь политику, с готовностью лишавшую свои жертвы официально принадлежащих им прав. На правлении Гальбы лежала густая тень Нерона — расточительность и отсутствие порядка, не свойственное Риму предоставление прав общественным элементам, которым было не место на Палатинском холме: мимам и художникам, грекам, вольноотпущенникам, сексуальным эксгибиционистам, самовлюбленным эгоистам, обжорам и фатам. Более всего Гальбу раздражало мотовство Нерона. Он подсчитал, что Нерон раздарил два миллиарда двести миллионов — непомерная сумма, которая в сочетании с недавними беспорядками опустошила императорскую казну. Реакция императора была простой: подарки следует вернуть. Он разработал план, согласно которому получателю позволяли оставить одну десятую нечестно добытых денег. Изъять остатки поручалось отряду римских всадников: тридцати по Тациту и пятидесяти согласно Светонию. Если получатель не мог заплатить (потому что деньги были истрачены или вещи перешли в другие руки), то проданные подарки отбирались у покупщиков. Тацит хвалит этот план за справедливость. Краткосрочным итогом был хаос и широко распространенное банкротство. По всему Риму шли многочисленные аукционы, цены на переполненном рынке упали до минимальных. В результате казна не пополнилась. Если верить Плутарху и его версии событий, трудно понять, кто оказался в выигрыше, кроме политических махинаторов, главным из которых был Виний. «Это занятие не знало границ, но было широко распространено и затронуло многих. Оно испортило репутацию императора и навлекло зависть и ненависть на Виния, который, по общему мнению, сделал императора скаредным и корыстным ко всем остальным», — комментирует ситуацию Дион Кассий.[177] Такая непопулярная, но публичная политика ни в коей мере не укрепила тающую поддержку Гальбы. Более того, к недовольным солдатам добавились оставшиеся сторонники Нерона. В сенате ширились сомнения относительно здравомыслия императора и его политической дальновидности.

Никакая политкорректность не могла выхолостить римский юмор. В ателланах вовсю использовались старые персонажи старика, толстяка и глупца, отпускавших непристойные шутки. Как мы убедились, античные источники тревожил возраст Гальбы. Их беспокоили не комедийные оценки преклонных лет императора или тревога за его благополучие. То, что Гальба стал императором в семьдесят два года, имело последствия для Рима и Империи в том, что не было уверенности в физическом и психическом здоровье верховного правителя. Август, не обладая выдающимися физическими качествами и поглощенный заботами о передаче власти, провел большую часть своего правления, решая вопрос о выборе преемника. Для Гальбы же (взошедшего на трон в возрасте, близком к тому, в котором умер Август) этот вопрос был вдвойне настоятельным. Хотя у Августа была единственная дочь, Юлия, число потенциальных кандидатов было крайне широким: оно включало детей Юлии, детей и внуков второй жены, Ливии, и внуков его сестры, Октавии. Два сына Гальбы, рожденные в браке с Эмилией Лепидой, умерли много лет назад, и это усложняло решение. Тем не менее оно было исключительно важным для Рима и для самого Гальбы, хотя последующие события покажут, что император не смог в полной мере предвидеть значение этого выбора для себя.

Неоконченные дела послужили причиной окончательного падения. В 68 году рейнские легионы заявили о своей поддержке Вергиния Руфа. Провозглашение Гальбы императором не привело к смене этой позиции. По очевидным причинам новый император не наградил германские войска за участие в подавлении восстания Виндекса. Тем не менее независимо от личного отношения вознаграждение за выполнение долга полагалось по традиции и обычаям. Это было еще одно оскорбление, в очередной раз запятнавшее имя Гальбы.