Двенадцать железных цепей

– О. – Ольжана приподняла брови. – Разве тебе не захочется быть с Йоваром и остальными?

Юрген открыл было рот, но замялся.

– Не беспокойся обо мне. – Она всё смотрела на фреску. – Я справлюсь.

Снова грохнула дверь. Глаза Юргена привыкли к полумраку, и яркий свет на мгновение его ослепил. В Тержвице прибывали ещё чародеи, но Юрген их не знал; он понял, что Уршула так и не зашла за ним – значит ли это, что она направилась в колокольню за Диким двором?..

А колокол всё звенел, и Юрген готов был согласиться с Грацеком, что это ужасно выводило из себя.

* * *

Ольжана старалась держать спину прямо. Она сидела, положив руки на бёдра, и то и дело сплетала пальцы, ощупывая заусенцы и шершавые сколы ногтей.

Она постаралась поймать взгляд Бойи или Хранко, чтобы кивнуть им из вежливости, но, видимо, те хотели смотреть на неё ещё меньше, чем она на них. Они все сидели на скамье напротив входа – Йовар с учениками, включая Юргена, который, пометавшись там и сям, как неприкаянная собака, устроился подле. Ольжана сидела у левой стены, между Мореникой и Ляйдой. Зал был тёмен, несмотря на свет от витражей и расщелин в крыше, и Ольжана ощущала себя в настоящем соборе. Она старалась рассмотреть другую фреску: перепуганные люди, бегущие от огненных колесниц; на колесницы падал алый витражный узор.

Хлопок!

Бело-золотая сипуха влетела в зал и обернулась госпожой Кажимерой.

– Как славно, что все собрались. Доброе утро. – Она окинула присутствующих быстрым взглядом и, не задерживаясь, шагнула к Ольжане. Приподняла пальцами её подбородок. – Ох, Авро. – Сочувственно покачала головой. – Всё-таки тебе нужно будет что-то с этим сделать.

– Никогда не отказываюсь, – заметил пан Авро из-под арки.

Госпожа Кажимера сегодня была по-особенному внушительна. Длинные косы струились по её спине, приятно шуршало золотисто-зелёное платье. Она держалась так уверенно и просто, будто на неё сейчас не смотрели десятки глаз, включая пока ещё молчаливого Йовара – (Ольжана тоже старалась его не замечать, но ощущала его присутствие, как неминуемую угрозу).

Взгляд госпожи пронзил Ольжану, как игла – бабочку.

– Дорогая. – Она чуть наклонилась. – Мне необходима твоя помощь. Просто делай, как я говорю, и всё будет хорошо. Согласна?

Ольжана не хотела выглядеть слабой рядом с ней, но это было непросто, пока её держали за подбородок.

– Да.

– Сколько раз ты встречала чудовище?

– Четыре.

– Где?

Смотреть ей в глаза было тяжело, поэтому Ольжана перевела взгляд на её переносицу.

– В Стоегосте, – начала как можно спокойнее. – В Мазарьском господарстве у дома мельника. На карнавале в Тачерате. В корчме в Кубретском господарстве.

– Отлично. – Госпожа выпрямилась и выпустила её. – Воспоминание из Стоегоста нам не нужно, у меня самой есть такое же. Будь добра, подумай о других встречах с чудовищем.

Во рту пересохло. Сомнительное удовольствие, когда госпожа Кажимера лезет тебе в разум. А ещё сомнительнее, когда она делает это на глазах десятков людей.

Как назло, Ольжане захотелось подумать о сотне других вещей.

– Я не читаю мысли, – напомнила госпожа Кажимера. – Но я могу узнать среди всех воспоминаний те, которые ярче всех отмечены страхом, если ты поможешь мне выудить их на поверхность.

Она положила руки на виски Ольжаны. Велела:

– Начинай.

Баня, о двери которой билось чудовище.

Карнавальное шествие на мосту.

Сорванные занавески, звериная морда в окне. Запах вишен.

– Очаровательно. – Госпожа отняла пальцы: между ними переливались золотые нити. – Всё, выдыхай.

Она взмахнула, и в середине зала вспыхнуло пламя.

– Я думаю, – подал голос пан Авро, – мы должны сказать, что Ольжане необязательно снова смотреть на это.

– Да, разумеется. – Госпожа Кажимера повела ладонью, и среди языков огня Ольжана различила расщелину в банной двери и мост с каменными фигурами в Тачерате. Картинки менялись вихрем.

Ольжана прочистила горло.

– Я в порядке. – Она нашла взглядом пана Авро. Чуть улыбнулась. – Спасибо.

Тот кивнул и сделал жест рукой: как скажешь, мол.

– Вот так. Замечательно. – Госпожа повела пальцами, и в огне замерла Сущность из Стоегоста, крадущаяся по тачератскому мосту. – Полагаю, всем хорошо видно. И, полагаю, Йовар, ты понимаешь, что большей частью это представление – для тебя.

Госпожа Кажимера развернулась.

– Чтобы ты мог понять, о чём пойдёт речь.

Фигура Йовара в самом конце зала – громадная, тёмная. Ольжана по-прежнему старалась на него не смотреть.

Госпожа Кажимера прошла к огню.

– Все это знают, но я повторю – для пущей убедительности. – Щёлкнула пальцами. В пламени появились чудовище и дружинники. – В Стоегосте рукотворная тварь нападает на мою ученицу. – Щелчок. Мазарьская баня. Клыкастая морда в зазоре двери. – Преследует её. Убивает случайных мирных жителей. – Щелчок. Снова мост. – Заявляется на карнавал. – Щелчок. Картина, когда Ольжана смотрела на свою вывернутую руку, с которой на тачератскую мостовую бежала кровь.

Госпожа Кажимера обернулась.

– Сколько раз оно тебя ранило?

Ольжана почувствовала, что на неё все смотрят.

Откашлялась.