Дверь в стене

Отсюда понятен интерес к Форрестолу политика такого калибра как Рузвельт. И интерес этот не остался просто личным интересом, в преддверии войны Рузвельт назначил Форрестола на пост, специально созданный "под него", Форрестол стал заместителем секретаря по военно-морским делам или, выражаясь "нашим" языком - замминистра. Занимался он примерно тем же, чем занимался Бернард Барух - мобилизацией национальной промышленности под нужды обороны. Только Барух мобилизовывал промышленность в широком смысле, а Форрестол в более узком - его задачей было строительство флота. Помимо всего прочего выбор пал на него не только по причине деловых качеств, но ещё и потому, что Форрестол, не будучи "моряком", то ли по наитию, то ли потому, что был человеком умным, разделял не самую на тот момент популярную мысль, что флотское соединение должно строиться вокруг авианосца, а это означало как заданность числа, так и характеристики входящих в соединение кораблей. Очевидно, что за его назначением стояла какая-то влиятельная группировка людей, чьи взляды на развитие флота совпадали с форрестоловскими. Не нужно забывать, что на флоте в то время в непримиримой борьбе сошлись "ретрограды" и "прогрессисты" в лице "артиллеристов" и "лётчиков", так вот Форрестол, может быть потому, что успел послужить в пребывавшей тогда в зачаточном состоянии морской авиации, был именно что "лётчиком".

Вот он, Undersecretary of the Navy, стоит на днище перевернувшегося и затонувшего в бухте Пирл-Харбор после попадания пяти сброшенных японцами торпед линкора "Оклахома":

"Если бы не авианосцы, то этого не произошло бы" - думает, наверное, он. Не каждому понравится получить подтверждение собственной правоты подобной ценой, но за всё надо платить. На то и война, что она наглядна. Спорить можно друг с другом, но вот с войной не поспоришь.

131

В мае 1944 года Джеймс Форрестол поднялся по служебной лестнице ещё на одну ступеньку, сменив на посту Secretary of the Navy умершего от сердечного приступа Фрэнка Нокса. Повышение замминистра до ранга министра помимо всего прочего означало и радикальную метаморфозу по превращению жёсткого практика-хозяйственника в чистого политика. Уже зная, чем вся эта история закончилась, можно сказать, что для всех было бы куда лучше, если бы Форрестол так и остался бы в замах, "в тени". Но судьбе было угодно, чтобы где-то в коридорах власти упал, схватившись за грудь, Нокс, а между тем шёл 1944-й и, как всем известно, коней во время переправы не меняют, а тут и брод был шириною в Атлантику, и рабочая лошадка из Форрестола была хоть куда, так что как-то само собою вышло, что другие кандидатуры на пост Секретаря по делам Флота даже и не рассматривались.

И поначалу казалось, что и в роли министра Форрестол будет ничуть не менее убедителен, чем в роли зама и так оно и было, Форрестол, можно сказать, - блистал. Напомню, что к концу 1945 года его хозяйство выглядело образцово - выходя из войны США имели не просто самый большой и самый современный флот, но флот этот был больше всех флотов мира вместе взятых. Однако в том же 1945 году в эту красивую мелодию вкрался некий диссонанс. Дело вот в чём - политика (и Большая Политика тут не исключение) игра командная и человек даже выдающихся качеств может сполна проявить себя лишь в составе команды. А команда на то и команда, что в ней всегда есть ключевой игрок, вокруг которого и строится игра. До весны 1945 года таким "центровым" был Рузвельт, а потом его сменил Труман.

И команда заиграла по-другому. Сменился "рисунок" игры. Сменился "смысл".