Дверинда

- Пошли! - решительно сказала Ксения. И не потому, что в ней вдруг проснулась отвага, а чтобы боцману Гангрене стало стыдно за свою нерешительность.

Они одновременно поднялись по ступенькам и раздвинули занавес.

То, что они увидели, и помещением-то трудно было назвать. Возможно, здесь был потолок - но где? В воздухе плавали золотые лучистые шары, освещая танцующие пары, а те, кто не танцевал, сидели в цветущих боскетах на резных скамеечках, в приятном полумраке. Возможно, были и стены - но так искусно скрытые вьющимися ветками, хмелем, диким виноградом, разрисованные какими-то далекими, висящими среди облаков птицами и островами, что ни Ксения, ни боцман не поручились бы, что это действительно стены.

Танец был изысканно причудлив. Стройные юноши кружили тонких и гибких девушек, опускались перед ними на колено, ловили край длинной шали. Девушки покидали кавалеров, сбегались в круг и взлетали к золотым шарам. За плечами у них, там, где расходились вуалевые ленты, свисавшие с высоких колпачков, трепетали радужные стрекозиные крылья в руку длиной. Покружившись в воздухе, девушки опускались и на кончиках пальцев быстро-быстро бежали к кавалерам.

Мишки среди танцующих не было, и они потеряли всякий интерес для Ксении. Вдруг боцман Гангрена дернул ее за плащ.

- Слышь! - шепнул он. - Дверинду помянули!

- Где? - встрепенулась Ксения.

- За кустом!

Боцман назвал кустом стенку боскета, а боскеты составляли целый лабиринт, и попасть именно туда, где невидимые голоса помянули фею Дверинду, было сложно. Боцман взял Ксению за руку, чтобы не потеряться, и они кинулись вдоль цветущей стены, спотыкаясь о ножки скамеек, украшенные резьбой, и ноги беседующих. А беседовала в боскетах, потягивая золотое вино из радужных бокалов, самая пестрая публика: маги и звездочеты в мантиях и колпаках, короли неведомых королевств в тяжелых коронах с самоцветами, пестрые карлики, скрюченные колдуньи в стильных бархатных лохмотьях, крошечные эльфы с вечно улыбчивыми мордашками и эльфы постарше, с романтической печалью во взоре. Наконец боцман и Ксения опять услышали имя феи, и более того - увидели ту, что его произнесла.

За одноногим столиком сидели три красавицы. Ну, может, и не совсем красавицы, если приглядеться внимательно, может, одна из них с годами отяжелела, другая близоруко щурилась и нажила морщинки вокруг глаз, а медно-рыжие кудри третьей наводили на мысли о краске для волос и скрываемой седине. Но все они были феи, и их крылышки, аккуратно сложенные за спиной, были неопровержимым тому доказательством.

Феи сплетничали. Вероятно, потому, что ни один из принцев или королей, даже звездочетов, даже карликов, не догадался пригласить их на танец.

- Опаздывает наша милая Дверинда, - заметила первая фея, та, что потолще.

- Надо же навести красоту, - заступилась за нее близорукая.

- А ради кого ей наводить красоту? - философски вздохнула рыжая. Ради жениха, что ли?

- Ради жениха! - с непередаваемым выражением повторила первая фея.

- Кстати, она еще и не выбрала жениха, - вспомнила вторая. А третья запела: "Ах, Мотылек, Мотылек, Мотылек..."

- Да, Мотылек, - сказала рыжая фея. - Вечно Мотылек. По-моему, она его придумала, этого Мотылька... Стой!

Она ловко ухватила за подол пролетавшую прямо над ней крошечную фею с сумочкой на поясе.

- Ай! - вскрикнула малютка, но была вынуждена опуститься на плечо рыжей феи. - Пустите, я очень спешу!

- Скоро прибудет твоя госпожа? - спросила близорукая фея. - Почему она не торопится?

- Моя госпожа одевается, - торопливо ответила малютка.

- Передай твоей госпоже Дверинде, что мы заждались, - важно сказала полная фея.

- Не зовите мою госпожу Двериндой! - взмолилась маленькая фея. - Вы же знаете, что ей не нравится это прозвище!

- Почему же прозвище! Вполне достойное имя, - возразила рыжая фея. Этим людям иногда приходят в голову очаровательные мысли. Назвать фею Двериндой!.. Какая прелесть!

- Моя госпожа надеется, что вы - не люди, и не будете бесконечно повторять неудачную шутку, - с достоинством ответила малютка и внезапно вспорхнула с плеча.

- За ней! - шепотом скомандовал боцман. - Она приведет нас к твоей Дверинде!

Но бежать за маленькой феей было непросто - для нее не существовало зеленых боскетных стен и танцующих пар. Наверно, боцман с Ксенией так бы и потеряли ее из виду, если бы она не присела на завиток канделябра и не достала из сумочки крошечный диктофон. Пощелкав кнопками, фея поднесла диктофон к уху, послушала, переключила на запись и стала наговаривать такой текст:

- Фея Утренней росы - голубое отрезное платье с воланами... узор тканый, мелкий, невыразительный... вообще он здесь ни к чему... браслет с сапфирами... вообще у многих сегодня браслеты и многие - в голубом... кстати, нет никого в бирюзовом!.. Фея Лесной поляны - ожерелье из крупных топазов, медового цвета... в этом что-то есть... ожерелье в три ряда, один - под горло, второй - до груди, третий чуть выше талии...

Боцман отцепился от Ксении и стал подкрадываться к канделябру.