Двое в лодке

Известие о смерти бизнесмена все Вестовые восприняли с неподдельной скорбью. Потому как понимали, откуда деньги идут. Отцу снова придется работать за гроши. Хорошо хоть, что не разбазарили, все разложили по полочкам, прикинули, как потратить.

О вновь наступающих финансовых тяготах Егор Федорович внезапно задумался за ужином, когда сын сообщил, что хоккейная секция планирует летом организовать сборы на юге. Понятно, не на голом энтузиазме.

Сегодня Вестовому-старшему в ночь на дежурство. Будет о чем подумать, честное слово.

Иртышный собирался уходить, когда к нему в кабинет вошел Вестовой.

Санитар уже успел переодеться в рабочее, а доктор, наоборот, повесил халат в шкаф. Теперь получалось, что Вестовой вроде как официальное лицо, а Иртышный не имеет ни прав, ни власти.

– Аркадий Петрович, я хотел спросить.

Можно было и не гадать, о чем пойдет разговор. Аппетиты у санитара были совсем нешуточные. Теперь он явно озаботился будущим проекта, к которому имел самое непосредственное отношение.

– Ты рассчитываешь найти инвесторов?

С места в карьер. Ай, молодец!

Обратите внимание на уровень разговора между санитаром и врачом дурдома. «Инвесторов», каково, а?

Иртышный успел выспаться, а потому был готов к наскокам. Да и профессия у него такая – давить неадекватные мысли в зародыше.

– Что ты предлагаешь? – спокойно осведомился доктор.

Вестовой понял, что кроме апломба предложить ему нечего, быстро сдулся и заявил:

– Я рассчитывал, что ты со своими связями сможешь найти средства на продолжение исследований.

– Егор, я ищу, – проговорил Иртышный, хорошо скрывая раздражение, и набросил на плечи легкую куртку. – Выкрутимся.

Вдова сидела перед Иртышным, вся разбитая и опухшая. Похороны мужа она едва перенесла. Почечные отеки под глазами, набухшие веки, белая кожа на лице и руках, тихая речь с придыханием, гулко разносящаяся в гостиной пустого коттеджа, выдавали отказ всех систем.

Немолодая и некрасивая служанка подала чай с баранками и удалилась, оставила позднего гостя и Викторию Яковлевну наедине.

Он отхлебнул из чашки. Она закурила. Доктор спросил разрешения и присоединился к ней.

Здоровенная театральная хрустальная люстра под высоким потолком, нежно-сиреневые стены, светло-коричневая дорогая мебель: сервант, шкаф, бар, мраморные кожаные кресла по далеким углам, журнальный столик. Вазочки с искусственными цветами. Пол из серого мрамора, укрытый ковром.

– Теперь я здесь вот так, без него, – произнесла женщина и посмотрела на клубы дыма, уносящиеся под потолок.

– Когда я входил, та пара на крыльце…

– Да, губернатор с супругой. Заехали поддержать меня в это непростое время. – Она машинально, как-то по-детски почесала нос, громко выдохнула, расправила плечи, убрала назад длинные черные распущенные волосы. – Что вы хотели со мной обсудить, доктор?

Риск был. Но отпускать ситуацию Иртышный не хотел. Вскоре Рыжова будет снова вменяема и упряма. Вряд ли тогда ему удастся растрясти ее.

– Я хотел бы поговорить о вашем сыне.

Она встрепенулась.

– Есть прогресс, доктор? Что произошло? – Женщина застыла.

– Пока мне нечем порадовать вас. Ваш муж финансировал мои исследования…

– Я знаю, он мне рассказывал. Я не верю в исцеление сына. Для своего ребенка мне не жаль денег, но медицина бессильна в таких случаях. После аварии он не дышал десять минут, а то и больше. Точно никто не знает. Я сейчас готова убить того придурка, который откачал его и вернул к жизни. Зачем?! – Мать сорвалась на крик. – Для чего надо было ставить эксперимент над моим сыном? Потом они ему еще и операцию на мозге сделали. Для чего?!

– Врач обязан бороться за жизнь пациента.

– Он приехал на «Скорой», увидел, что машина всмятку, водитель мертв. Что еще нужно? Для чего?! – Она спохватилась, когда ее рука смахнула со стола чашку.

Та упала на ковер, но осталась цела. Лишь чай из нее вылился.

– Простите. – Она поставила посудину на блюдце и посмотрела на него размокшими от горя глазами.

– Понимаю, – проявил участие доктор. – Я хотел бы рассказать несколько больше о своих исследованиях.

– Хорошо.

Аккуратно выбирая слова, Иртышный за пять минут попытался внушить вдове, что если она хочет вернуть сына к нормальной жизни, то ей нужно продолжать финансирование его работы.

Подло?

Все ради науки.

Она молча выслушала его монолог про камушек, бактерии, все прочее, снова закурила и спросила:

– Сколько давал вам мой муж?

– Не мне лично. На исследования.

– Лично вам! – довольно резко проговорила Рыжова и взяла паузу.

– Две тысячи долларов в месяц плюс небольшой ремонт и оборудование. В среднем пока получалось пять с небольшим. Ну и благоустройство в поселке. Не знаю, сколько за него было заплачено.

Вдова крутого бизнесмена старалась сдержаться, но не смогла.