Двое в лодке

Она вошла к нему. Дурак сидел на краю кровати, не обращал внимания на работающий телевизор, раскачивался из стороны в сторону, витая в собственных мирах. Она поздоровалась. Петр ответил ей кивком, не прекращая медитировать.

Тогда ей пришлось…

– Как поживает доктор Иртышный? – беззаботно осведомилась доченька.

– Не твоего ума дело, – резко проговорила маман.

– Почему же? Вдруг он найдет лекарство для моей ноги, и я буду порхать как балерина?

– Откуда ты знаешь? – прошептала старшая Карпатова, обернулась через плечо и взглянула на входную дверь.

Закрыта, вот и хорошо.

– Нинка всем раструбила, как неделю назад из подвала выбежал волк с новой башкой. Прежней у него уже не было. А вы как две козы скакали на столе, орали и страшно боялись, что он вас сожрет.

– Убью эту девку! – воскликнула матушка. – Я же говорила…

– Убей, конечно, – подначивала ее дочка. – Только доктора не трогай. Если он новые головы волкам выращивает, то что ему стоит мне новую ногу смастерить.

Мать нежно посмотрела на свое страдающее дитя.

– Послушай, я еще немного подкоплю, и мы поедем в Германию. Там тебе все сделают. У тебя будет новое колено.

– Протез, а не новое колено! Мама, я не хочу чужое внутри себя. Мне нужно свое! Он же может вырастить мне новую ногу, да?

Мать подошла к дочери, вздохнула, обняла за плечи.

– Послушай, Иртышный не хирург. Он психиатр, экспериментирует просто так, от скуки. Да и денег у него уже нет. Раньше Рыжов помогал, теперь некому.

– Может, ему не деньги нужны, а подопытные кролики? Так у тебя их целая больница. Кому нужны эти недоноски!

Карпатова резко отстранилась от дочери.

– Замолчи!

Лиза оттолкнулась от подлокотников, вскочила и направилась к выходу.

– Любовнички хреновы! – заявила она и резко хлопнула дверью.

Нижняя челюсть матери, задетой таким вот ревностным хамством, медленно опустилась, но орать что-то в ответ было бесполезно. Дочка уже шлепала по коридору.

Иртышный прекрасно знал всех своих подопечных, тридцать семь человек. В хорошей больнице лечащий врач делает обход каждое утро, но в их медучреждении такое не практиковалось. Зачем? Медсестры таблетки раздадут, санитарки кого надо вымоют. Заходить и кланяться каждому интересно поначалу. Но тебя встречают одни и те же пустые глаза, ты или не видишь никакой реакции, или вдруг наталкиваешься на острый психоз. Со временем оптимизма становится куда меньше.

Недавно в заведении появилась своеобразная парочка. Суровые, крепкие кемеровские мужики. Доктор ознакомился с историями болезни и поселил новых клиентов в одиночки поближе к себе, сделал их соседями олигофрена Петра, тут же, на втором этаже.

Бывшие шахтеры. Максим Викторович Баров и Денис Викторович Кормильцев. Баров постарше, ему почти пятьдесят, а Кормильцев вполовину моложе. Повозились с ними в Челябинске да и сослали к ним как совершенно безнадежных.

Год тому назад на шахте, где они работали, приключилась авария. Метан детонировал. Штольню завалило. Семь человек были отрезаны от остального мира. Главное, не погиб никто. Их откопали на вторые сутки. Пятеро нормальные вышли, а эти двое – чудные.

Максим Баров перестал по ночам спать нормально. Он стягивал с жены одеяло, залезал под кровать, закутывался в него и трясся. Это после четверти века под землей. Как-то раз сердобольная супруга полезла к нему с валерьянкой, так он ее там, под кроватью, и придушил.

Понятно, суд. Пока шел процесс, шахтер успел лишить жизни еще одного бедолагу, прямо в следственном изоляторе, тоже посреди ночи, под шконкой.

Вони было много, конечно, а ему-то что?! Угодил в спецучреждение, подальше от цивилизации, понятно, по решению суда.

Кормильцев тоже сумел отличиться. Как на поверхность вышел, пил неделю, а потом горлышком от бутылки продавщицу в магазине выпотрошил. Почему, для чего, объяснить так и не смог.

Лечили их, вроде успокоили. Капельницы с транквилизаторами, химия, даже импортная и дорогая. Родня, видать, на деньги не поскупилась. Травки-муравки, БАДы, витамины.

Но в итоге у того и другого рецидивы пошли. Тот, что постарше, на санитаров стал бросаться, с целями вполне определенными – придушить. Который помоложе стенки царапал подручными средствами, а если их нет, то когтями. Наверное, он все еще пытался выбраться из-под завала.

Иртышный для пущей надежности позвал с собой Вестового, отодвинул заслонку и посмотрел в камеру. Кормильцев сидел на стуле, прикрученном к полу, и методично возил пальцем по бетонной стене.

Доктор вошел в палату.

Денис вполне осмысленно посмотрел на него:

– Здравствуйте, Аркадий Петрович.

– Доброе утро. Как вы себя чувствуете?

Психически нездоровый человек продолжал возить пальцами по стене. Простой вопрос заставил его задуматься.

– Полностью чувствую себя, Аркадий Петрович, везде, – ответил он и вдруг пожаловался: – Стена холодная.

Вестовой, стоявший за шефом, повернул голову в сторону и тихонечко произнес только одно слово. Очень нехорошее. Потом он вновь словно окаменел, но чутко следил за пациентом.