Двойная тайна от мужа сестры

— Я просто не хотел тебя ни с кем делить…

Такая откровенность несвойственна мне, но я наступаю себе на горло и держу характер в узде, чтобы окончательно всё не испортить. Прошедшие годы научили, что иногда не стоит пороть горячку.

— А разве нет? — фыркает эта девчонка, тоже за прошедшее время научившаяся многому: и дерзить, и отстаивать свою позицию. Это вызывает уважение, всё же есть в ней стержень. — Не нужно рассказывать сейчас мне сказки. Ты ведь уже тогда сговорился о браке с Миланой.

Кидает взгляд на свою сестру. И я успеваю заметить боль в ее глазах, что вызывает во мне ответное страдание.

— Ради тебя я готов был отказаться от договоренностей, Ева! — рычу, не могу сдерживать ярость. — Ты сама всё испортила!

Стараюсь говорить чуть тише, хоть и с напором. Ведь дети рядом. Неудачное мы выбрали место для этого серьезного разговора, но как иначе? Ева не давала к себе подступиться.

Она сводит брови на переносице, снова делает вид, что ни при чем и едва понимает, о чем речь.

— Вот только не нужно притворяться, что была со мной по своей воле! А еще в любви признавалась… — всё же произношу с горечью, вцепившись в поручень и стискивая кулаки до побелевших костяшек. — И как тебе цена предательства? Стоили деньги того?

Она долго молчит, только всматривается в мое покрасневшее от злости лицо. Ее собственное выражает лишь беспокойство и тревогу. Наплевав на наших супругов, приближается и тоже хватается за поручень.

— Давид… — сглатывает, смотрит на меня в упор. — Я и правда не понимаю, о чем ты говоришь.

Гляжу в ее светлые глаза и отшатываюсь. Не вижу ни капли лжи. Но что же тогда получается…

— Мы с Олегом участвовали в одном тендере, — упорно стою на своем. — При тебе я вел все разговоры, ничего не скрывал и не утаивал. Хочешь сказать, что выигрыш твоего парня, ныне мужа, в проекте, который был у меня в кармане, чистая случайность?

Она бледнеет, когда смысл слов доходит до нее, открывает рот, но ничего не говорит, лишь смахивает каплю, ненароком попавшую на нос.

— Я… я… не понимаю, — обескровленные губы еле шевелятся, — я никогда не лезла в дела семьи Олега. В твоих деловых разговорах ничего не смыслила, пропускала мимо ушей!

Бросает взгляд в сторону шезлонга, я следую за ней своим и никого там не замечаю. Наши супруги куда-то подевались, вот только это меня сейчас волнует меньше всего.

Прямо сейчас я сильно жалею, что в свое время был твердолобым и не посмотрел в отчет, а просто со злости кинул его в ящик стола, даже не открыв.

Глядя на Еву, обнявшую себя рукой за талию в беззащитном жесте, я на все сто процентов уверен, что там написано. Точнее, чего там не написано. Но если всё так и Ева не предательница, то что же тогда получается? В ее глазах я монстр, который ради денег и женитьбы на выгодной партии отправил собственную любимую на аборт?!

— Дядя Давид, дядя Давид, вы будете плавать?

Маленькие торпеды налетают на меня и брызгают водой прямо в лицо. Не обращают никакого внимания на окрики матери. Совсем взбесились мальцы, от вынужденного безделья почувствовали волю в бассейне.

Как же меня раздражает это «дядя Давид»! До звона в ушах ярюсь, пытаясь не показать эмоций. Понимаю, что требую от этой семьи слишком многого слишком быстро, но терпение никогда не было моей сильной стороной, а когда гнев и ярость заполоняют рассудок, я творю такие дела, последствия которых терплю до сих пор. Именно по своей вине я не слышу сейчас «папа» из уст собственных детей…

— А вы умеете плавать? — с интересом спрашивает меня Томас. Забавная родинка-индикатор привлекает внимание.

Вопрос странный. Я же всё-таки в воде нахожусь.

— А давайте наперегонки плавать? — подначивает Гектор.

С радостью включаюсь в импровизированное соревнование. Плаваем туда-сюда, дети не переставая визжат. В этот момент я чувствую себя самым счастливым на свете. Забываю обо всём. Они прыгают мне на спину и повисают, как две маленькие коалы. Встречаю на лице Евы непередаваемое выражение. Не могу понять, что оно означает, только сам я искренне улыбаюсь, наверное впервые за долгие годы. Это чистое, незамутненное счастье.

— Дети, вы уже все холодные, — уговаривает их Ева, подталкивая к краю бассейна. — Пора выбираться, хватит, наплавались.

— А завтра мы сюда придем? — строят обиженные моськи. С интересом наблюдаю за происходящим. Мне любопытно, как Ева управляется с этими сорванцами.

— Сперва съездим в дом дедушки…

Не успевает она сказать, как ее голос перекрывают радостные возгласы.

— Ура!

Даже в ушах звенит, как громко кричат.

— Где вы так научились плавать? — спрашиваю, внутренне напрягаясь. Мне кажется, что сейчас они скажут, что каждое утро проводили вместе с отцом, который учил их плавать. Занимая мое место.

Детская непосредственность творит чудеса. Сейчас я получаю все секреты семьи Дюранов на блюдечке с голубой каемочкой. Они рассказывают мне всё. Наперебой хвалятся тем, что ежедневно вместе с мамой до полудня ходят на пляж, строят замки из песка или купаются и собирают ракушки. Договариваемся, что они покажут мне свои сокровища, которые привезли с собой.