Двойное сердце агента

– Ну что же… – согласился с доводами Даллес. – Все, что ни делается, все к лучшему. Неизвестно еще, как отреагировал бы наш новый президент…

– Мистер Кеннеди в курсе операции «Обратный отсчет»? – поинтересовался Тоффрой.

– Мистер Кеннеди не меньше, чем мистер Эйзенхауэр, хочет, чтобы первым человеком в космосе был американец, – уклончиво ответил Даллес. – Так что продолжайте работать, Холгер. Похоже, мы догоняем русских, и счет уже будет идти на дни.

* * *

За окном флигеля искрился на ярком солнце выпавший за ночь снег.

Плужников, Зорин и Олейников заканчивали завтрак.

– Все-таки здесь кормят лучше, чем в Лефортовской одиночке, – сказал Плужников, доедая бутерброд. – Ну так что дальше?

– А дальше, – начал рассказ Олейников, – майор Зорин поднял протоколы наблюдения за хорошо известным нам сотрудником американского посольства Сайрусом и установил, что господин Сайрус по квоте для иностранцев регулярно в спецкассе Большого театра покупал билеты именно в тот день, когда то же самое делал Томас по своей абонементной книжке.

– Может, Сайрус просто большой ценитель искусства? – с иронией предположил Плужников.

– Но не настолько, чтоб аж четыре раза подряд слушать оперу Тихона Хренникова «Мать»! – с улыбкой возразил Зорин.

– «Павел, Павел, твою мать, мать твою… арестовали!» – пафосно напел оперную арию Плужников. – То есть вы полагаете…

Олейников выложил на стол перед Плужниковым найденный в рюкзаке Томаса прибор «Микрошифр» и пачку рублей с чернильными кляксами в углу.

– С помощью этого прибора, – пояснил он, – Томас наносил вот на эти меченые рубли микрошифр с посланием. Платил ими в кассу. Одинаковые кляксы на каждой купюре позволяли отличить ее от других банкнот. И Сайрус, когда выкупал свои билеты, получал сдачу… именно этими рублями. И наоборот. Вот вам и канал «Квадрига».

– Точно! – загорелись глаза у Плужникова. – Но подожди… это означает, что кассир должен был работать на них.

– Возможно… – кивнул Олейников. – Но это лишь предположение. Надо попробовать передать пробное сообщение от Томаса. Если пройдет, значит, мы угадали.

Плужников задумался.

– Но кассир может знать Томаса в лицо… – сказал он.

– Вряд ли… – не согласился Олейников. – Если уж, согласно материалам прослушки, даже Сайрус его не знал, то какой-то там кассир… Думаю, паролем служила сама абонементная книжка – она же номерная, а сам Томас каким-то образом скрывал свое лицо… И, мне кажется, я знаю, как он это делал!

* * *

К входу в кассы Большого театра сквозь толпу пробирался, постукивая перед собой палочкой, слепой. Высоко поднятый воротник, черные очки, густая борода с усами.

В помещении касс к двум окошкам стояли огромные очереди. Пожилой милиционер следил за порядком. Когда слепой вошел внутрь, милиционер бросился к нему на помощь:

– Товарищи, товарищи! Не видите, что ли? Пропустите незрячего!

Толпа расступилась. Слепой протянул милиционеру абонементную книжечку.

– А… – взглянув на книжечку, закивал милиционер, – вам сюда.

И повел слепого к отдельному окошку с надписью «КАССА СПЕЦОБСЛУЖИВАНИЯ». Окошко было закрыто. Милиционер стукнул пару раз. Через мгновение окошко открылось, и появилась голова администратора:

– Слушаю вас, товарищ!

Слепой положил перед ним абонементную книжку и несколько купюр, среди которых была десятирублевка с чернильной кляксой в углу. Администратор бросил взгляд на банкноты, потом на номер книжки, вырвал из нее талон и протянул слепому два билета.

– Пожалуйста, – сказал он, – два билета на оперу «Мать»…

* * *

– Что так долго? – спросил Зорин, когда слепой сел в его машину, припаркованную напротив Большого театра.

– Когда я отходил от кассы, администратор куда-то звонил. Я решил посидеть на скамеечке перед входом, подождал, не придет ли кто… – ответил слепой.

– Ну и?..

– Замерз…

– Так пришел кто-нибудь или нет? – с нетерпением спросил Зорин.

– Слушай, я хоть и слепой, – сказал Олейников, снимая очки и отклеивая накладную бороду, – но смотреть, в отличие от тебя, умею. Вон там, справа!

Зорин пригляделся – справа от входа в кассы Большого театра стоял темно-синий «Кадиллак» Сайруса.

* * *

– Значит, сообщение они получили… – сказал Плужников, когда Олейников с Зориным вернулись к нему во флигель.

– В качестве подтверждения, что сообщение получено, они выполнили мою просьбу, изложенную в микрошифровке на банкноте, – сообщил Олейников. – С шестнадцати до шестнадцати тридцати «Кадиллак» Сайруса был припаркован у кафе «Мороженое» на улице Горького.

– Отлично! – довольно потер руки Плужников. – Значит, канал «Квадрига» работает. А что кассир?

– Администратор, Павел Михайлович. В спецкассе билеты отпускает сам администратор. И самое удивительное… – сказал Олейников и посмотрел на Зорина.

– Самое удивительное, товарищ генерал, – продолжил майор, – это родственные связи этого администратора. Теперь ясно, кто в нашей конторе «крот». Вот справка…

Зорин протянул Плужникову листок бумаги, тот быстро пробежал текст глазами.

– Не может быть… – произнес генерал, меняясь в лице. – Мы столько лет знакомы… Это надо проверить!