Двойное сердце агента

– К сожалению, Павел Михайлович, – вздохнул Олейников, – так чаще всего и бывает, что предателем оказывается именно тот, кому больше всего доверяешь. А проверить, безусловно, надо. И у меня есть предложение, как это выяснить точно.

– Точно? – с недоверием усмехнулся генерал, все еще не веря в полученную информацию.

– Давайте попросим вашего начальника Шелепина, – предложил Олейников, – распространить среди сотрудников, имевших прямой или косвенный доступ к операции, некую информацию. Информацию почти одинаковую для всех, но отличающуюся в маленькой детальке для каждого. А узнав, какой вариант попадет к американцам…

– …мы выясним, через кого она утекла! – закончил фразу Плужников.

– Именно! – воскликнул Олейников.

Зорин почесал затылок.

– А как мы узнаем, какой вариант получат американцы? – спросил он.

* * *

В бывший кабинет Плужникова, который теперь занимал Гудасов, вбежала Зина и с порога радостно затараторила:

– Олег Владимирович, вы слышали? Неужели это правда? Мне Сергеев из «девятки», ну, который генпрокурора охраняет, сказал, что с Павла Михайловича снимают обвинения в шпионаже. Долларов, которые у него нашли, оказалось больше, чем американцы шпиону дали. Суммы не совпадают! Может, и с самой валютой все выяснится, так вообще Павла Михайловича отпустят?

– Я уже знаю, Зина! Я тоже очень рад… – нервно бросил из-за стола Гудасов. – Но это не повод, чтобы врываться в мой кабинет, когда я работаю! Ясно?!

– Ясно… – растерянно пожала плечами Зина.

– Идите, приготовьте мне чай. А еще лучше – чего-нибудь выпить, – сухо сказал он.

– Что? – переспросила Зина.

– Коньяку, водки – все равно! – срываясь, рявкнул на нее Гудасов, потом спохватился, взял себя в руки и с натянутой улыбкой сказал: – Надо же добрую весть как-то отметить…

Дождавшись, когда смущенная Зина выйдет из кабинета, Гудасов снял телефонную трубку и набрал номер.

* * *

Сайрус вошел в кабинет секретаря посольства США Алекса Чейна:

– Добрый день, сэр! Вызывали?

Махнув рукой в сторону вмонтированного в герб микрофона, Чейн по-заговорщицки подмигнул Сайрусу и, четко выговаривая слова, произнес:

– Добрый день, Сайрус! Я тут просматривал ваш финансовый отчет, и у меня возник один вопрос…

– Да, сэр… – сказал Сайрус, садясь поближе к микрофону.

– Вы мне тогда сказали, что нашему человеку в КГБ вы передали десять тысяч долларов, а в вашем отчете указана цифра тринадцать…

* * *

– …что-то не сходится… – продолжал звучать из магнитофона, установленного в конспиративной квартире КГБ напротив посольства, голос Чейна.

– Я сказал «десять тысяч»? Не может быть! – раздался из динамика смущенный возглас Сайруса. – Ну конечно тринадцать! Я просто оговорился, сэр. Однозначно тринадцать. Извините, больше такого не повторится…

Зорин выключил магнитофон.

– Как же им хочется убедить нас, что Плужников работает на ЦРУ! – воскликнул он.

– Значит, тринадцать… – задумчиво сказал стоявший рядом с ним Олейников. – Наши подозрения подтвердились, – теперь мы знаем точно, кто «крот»!

– Надо срочно арестовать эту гниду! – стукнул кулаком по столу Зорин.

– Торопиться не надо… – охладил его Олейников. – Эта гнида еще нам понадобится… Ведь для ЦРУ Томас жив, и они ждут от него самой важной информации – о нашей готовности к полету человека. И в ближайшее время они такую «информацию» получат. А чтобы они окончательно поверили в нашу «дезу», надо будет подкинуть ее еще и «кроту», чтоб подтвердил американцам…

* * *

Вечером 21 февраля 1961 года в зале совещаний Центра космических полетов «Маршалл» собрались десятка два специалистов НАСА, астронавты Шепард, Гленн, Гриссом. Во главе стола сидел Вернер фон Браун.

– Сегодня, – докладывал один из экспертов НАСА, – с космодрома Канаверал произведен успешный пуск по баллистической траектории ракеты-носителя «Атлас-Д» с космическим кораблем «Меркури MA-2». Пуск произведен в рамках программы подготовки пилотируемого полета. Таким образом, можно сделать вывод, что мы практически готовы к полету корабля с астронавтом на борту. Старт может состояться уже 24 марта…

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду лишь суборбитальный полет? – с сожалением спросил Шепард.

– К сожалению, мощности нашего ракетоносителя пока недостаточно, чтобы заставить корабль вращаться вокруг Земли… – ответил ему фон Браун. – Ракета лишь покинет земную атмосферу, поднимется миль на сто пятьдесят вверх, а затем вернется на землю. Находящийся на борту астронавт, то есть кто-то из вас, на пару минут испытает состояние невесомости… Но это не важно! Все равно это можно будет считать первым полетом человека в космическое пространство. И этот человек будет американцем!

– Ну что же… это вселяет оптимизм! – улыбнулся Шепард.

– Господин профессор, – обратился к Брауну еще один из экспертов, – есть один небольшой нюанс…

– Что вы имеете в виду? – повернулся к нему фон Браун.

– Дело в том, – пояснил эксперт, – что анализ полученных телеметрических данных сегодняшнего запуска показал наличие повышенной вибрации двигателей при отключении первой ступени. Возможно, это и неопасно, однако…

– Что вы хотите сказать? – перебил его Браун.